Бои под Гжатском (газета «Красное знамя», 1988 год)
После захвата 7 октября Вязьмы вражеские танковые и моторизованные части ринулись по автомагистрали Минск —Москва на восток. Сплошной линии обороны и крупных советских войск перед ними не было. Лишь далеко, за добрую сотню километров, тянулась с севера на юг Можайская линия обороны, еще не занятая нашими резервами. Вот к ней-то и устремились прорвавшиеся гитлеровцы, стараясь опередить перебрасываемые в район Можайска из тыла советские дивизии.
Штаб Западного фронта, передислоцировавшийся из села Касня Вяземского района в Гжатск, предпринимал все возможные меры, чтобы задержать немецкий стальной клин на промежуточных рубежах, в том числе на реках Жижала, Сежа и Гжать, пересекавших автомагистраль. Стычки и столкновения вспыхивали то здесь, то там. И хотя наши разрозненные стрелковые части не могли сдержать натиск немецкой бронированной машины, ее бег на восток замедлялся с каждым днем.
Последним смоленским городом на вражеском пути в Подмосковье был Гжатск (ныне Гагарин). Всего 180 километров отделяли его от столицы нашей Родины, а по прямой — и того меньше. Это примерно столько же, сколько от Гжатска до Ярцева, где до начала наступления (2 октября) проходила линия фронта. И тем грознее и реальнее становилась для Москвы опасность, надвигавшаяся с запада. К столице со стороны Г жатска вели Минская автомагистраль и Старая Смоленская дорога, что для вражеских моторизованных войск в осенние дни было немаловажным фактором.
Гжатск до последнего времени оставался без регулярных частей. Лишь 7 октября сюда были назначены начальник и комиссар гарнизона, в составе которого имелся только один стрелковый взвод для охраны складов и поддержки внутреннего порядка. В тот же день в Гжатский район проник подвижной отряд противника, состоявший из десятка танков и роты автоматчиков. В спешном порядке командование Западным фронтом перебрасывало к Гжатску подразделения 202-го запасного стрелкового полка.
Два батальона заняли оборону на западной окраине города, а третий — на стыке дорог в районе деревень Волосово—Сверчково, километрах в семи южнее города, у Минской автомагистрали. На западную окраину города и в направлении этого шоссе работниками политуправления фронта были выдвинуты четыре пушки из 149-й стрелковой дивизии. Но снова неразбериха — эти орудия принадлежали 43-й армии Резервного фронта, артиллеристы выполняли приказ своего командования и поэтому вскоре были сняты с занимаемых позиций. Вообще же в те дни через Гжатск, входивший в полосу обороны Западного фронта, отходило от Вязьмы на Можайскую линию обороны немало частей 32-й и 43-й армий Резервного фронта. Из них можно было создать сильный заслон перед городом. Но раздвоенность в целях и подчиненности препятствовала наведению должного порядка.
10 октября Ставка Верховного Главнокомандования положила конец этой двойственности и объединила Западный фронт (командующий генерал-полковник И. С. Конев) и Резервный фронт (командующий Маршал Советского Союза С. М. Буденный) в единый Западный фронт. Его командующим был назначен генерал армии Г. К. Жуков. Эта крайне необходимая мера для Гжатска запоздала: в этот день город был занят гитлеровцами.
…А события тогда в районе Гжатска развивались следующим образом. Когда немцы уже приблизились к Гжатску на 8—10 километров, в район Сверчково выдвинулись подразделения учебной бригады, а в район населенных пунктов Будаево—Новая Слобода прибыли подразделения 365-го стрелкового полка. Подтянули батареи из 503-го противотанкового артполка: одна заняла огневые позиции у деревни Ивашково, другая—у деревни Фролово, а третья— у села Будаево. Для участия в обороне Гжатска спешила 18-я танковая бригада, но из-за отсутствия горючего до района сосредоточения не дошла и остановилась. Штаб начальника обороны генерал-майора Щербакова размещался в Столбове.
Утром 9 октября немецкие танки с пехотой начали наступление на Гжатск с южной стороны. Завязался бой. Он шел весь день. Наши войска подбили три немецких танка, истребили десятки гитлеровцев, но вынуждены были отступить к городу. Эта задержка немцев на подступах к Гжатску позволила прибывшим из политуправления фронта работникам организовать вместе с начальником гарнизона и комендантом города эвакуацию ценностей. А все, что нельзя было вывезти, взорвали или сожгли. В тот день в районе Гжатска в воздушных боях было сбито три вражеских самолета.
На следующие сутки со стороны Юхнова к противнику подошло значительное подкрепление: танки, артиллерия, мотопехота. Активизировалась вражеская авиация. Подвижные части обошли позиции 365-го запасного стрелкового полка, только что занявшего оборону на окраине Гжатска и, пользуясь отсутствием сплошной круговой обороны вокруг города, захватили его.
Фашистские войска снова устремились на восток. Вскоре их передовой отряд—два батальона пехоты с 15 танками — встретился с 18-й танковой бригадой (командир подполковник Дружинин, начальник штаба майор Котов). Разгорелся бой. Фронтальная атака советских танкистов силами двух батальонов и неожиданный удар батальона легких танков под командованием капитана Г. Н. Начинай с фланга поставили вражеский авангард на грань полного разгрома: на поле боя осталось 10 подбитых немецких танков, четыре противотанковых орудия, две минометные батареи, три бронетранспортера и десятки трупов гитлеровцев. Наибольший успех выпал на долю наших «тридцатьчетверок»: они нанесли противнику наибольший урон и отбросили остатки немецкого отряда в лес по южной стороне автомагистрали. Но и танковая бригада, оторвавшаяся от своих соседей и имея открытые фланги, вынуждена была отойти к позициям 144-й стрелковой дивизии.
Посильный вклад в задержку гитлеровцев под Гжатском внес личный состав одного из бронепоездов. Он курсировал на участке станции Гжатск — Дровнино и огнем своих орудий по основным магистралям— Минской автостраде и Старой Смоленской дороге — сдерживал гитлеровцев. Воины бронепоезда гибли в неравном бою с вражеской авиацией, артиллерией и танками. Но они сделали все от них зависящее, чтобы нанести как можно больший урон захватчикам, рвавшимся к Бородинскому полю и Можайску.
Под Гжатском наглый враг снова испытал огневую мощь нового вида оружия—реактивных минометов. 10 октября дивизион капитана Колесникова залпами трех батарей «РС» на Минском шоссе накрыл накапливавшихся для атаки гитлеровцев. Понеся от сокрушающего огня большие потери, противник целые сутки не предпринимал на этом участке наступательных действий.
К середине октября 1941 года последние части советских войск отступили с территории Гжатского района. Уходя, воины обещали местным, жителям: — Мы вернемся!
И слово свое сдержали. Они вернулись под Гжатск через три месяца, нанеся гитлеровской армии сокрушительное поражение под Москвой.
А пока Смоленщина была полностью оккупирована фашистскими захватчиками. И уже в тот начальный период войны она стала своеобразной костью в горле Гитлера. Дважды территория Смоленщины становилась ареной предпринятых вермахтом наступлений с решительной целью — захват Москвы. И июльское, и октябрьское наступления противника провалились. А ведь это был начальный период войны, когда военно-техническое преимущество было на стороне захватчиков: на гитлеровскую Германию работала вся порабощенная Европа, ее военно-промышленный потенциал к началу войны вдвое превосходил наш, а с потерей западных промышленных районов страны это превосходство стало еще большим.
Но сила сопротивления советских воинов, их самоотверженность свели к минимуму это преимущество. Так, чтобы пройти Смоленщину с запада на восток (а это по автомагистрали Минск—Москва примерно 300 километров), фашистским войскам потребовалось целых три месяца,
М. ВОРОБЬЕВ, В. УСОВ
Газета «Красное знамя», 1988 год