Достояние республики (газета «АЛФАВИТ», номер 11 (121) от 14 марта 2001 года)

В 1921 году в Гжатский уезд (ныне Гагаринский район Смоленской области) Музейным управлением Смоленского губернского отдела народного образования были направлены инструктор-эмиссар А.В. Китаев и сотрудница картинной галереи 3.Н. Мартынова. Они должны были выяснить, в каком состоянии находятся уникальные и ценнейшие произведения искусства, доставшиеся советской власти после разорения дворянских усадеб. Вот представленный ими отчет.

«На здании, в котором помещается Гжатский художественный музей, красуется вывеска с обозначением: «Музей открыт ежедневно, за исключением праздников, с 10-ти утра до 4-х часов дня». Наши неоднократные попытки попасть в музей в указанные часы не увенчались успехом. С большим трудом черным ходом мы проникли внутрь здания и долго бродили по коридорам музея. Картины и статуэтки, помещенные в коридоре, если бы мы того захотели, могли быть вынесены нами на улицу, сложены на воз и увезены: никто не преградил бы нам дорогу. Мы решили во что бы то ни стало разыскать хранителя музея и, наконец, нашли туговатую на ухо, лет 70-ти, старуху. После долгих объяснений со старухой в форме криков и жестов мы поняли, что она официальное лицо — сторожиха музея.

Ввиду острой подозрительности, проявленной старухой к двум гражданам, пришедшим посмотреть музей, мы вступили с нею в дипломатические переговоры, в результате которых выяснилось:

1. Фамилия заведующего музеем неизвестна;
2. Когда он бывает в музее — неизвестно;
3. Его адрес — неизвестен;
4. Музей закрыт, когда открыт — неизвестно.

В Гжатском Отнаробе (отдел народного образования. — Д.Т.) нам удалось узнать, что заведующий музеем некто Журавлев, что в настоящее время в музее помещается школьная библиотека. Счастливый случай после долгих и тщетных поисков свел нас с Журавлевым, с которым мы направились в музей для официального его обследования. Журавлев заявил, что каталогов и описей не имеется, что принимал он музей от своего предшественника по простым спискам вещей, да и те сохранились не целиком.

На основании удостоверений Губземотдела мы обратились в Гжатский Райсовхоз с просьбой предоставить нам транспортные средства для поездки в имения, находящиеся в распоряжении Райсовхоза. Нам ответили, что такими пустяками, как художественно-историческое обследование имений, заниматься в столь горячее время, как весенний сев, — преступление, что они, гжатские Райсовхозцы, лучше Земотдела знают, когда можно и когда нельзя давать лошадей эмиссарам, комиссарам и прочим барам… Пришлось нанять вольного извозчика до Варганова (25 верст до Гжатска).

Около 50% варгановских ценностей, зарегистрированных в 1918 году, или отсутствуют или находятся в неудовлетворительном состоянии…

Опечатанные сундуки и бюро красного дерева с архивом найдены взломанными, печати сорваны. В сундуке 18 вместо архива — худые кастрюли и старые лампы. На Варгановском чердаке найдено огромное количество книг без всякого присмотра, в большом беспорядке разбросанных по всей площади чердака, причем многие из книг бесцельно разорваны в клочья.

Тов. Герасимов, агроном Райсовхоза, участвовавший в Комиссии по приему Варгановского имения, заявил, что сундуки с архивом взломаны Комиссией ввиду того, что Комиссия захотела проверить содержимое сундуков; почему и как в сундук с архивом попали старые кастрюли — ему неизвестно.

Голицыно — небольшое имение, в 50-ти верстах от Гжатска. По всей вероятности, удаленность от города спасла этот небогатый, но вполне аристократический уголок от окончательного разгрома. В Голицыно до самого последнего времени барский домик сохранял облик «тургеневской усадьбы».

Одно обстоятельство сыграло важную роль в сохранности имения и главным образом особняка. Заведующий имением — крестьянин, почти неграмотный Шатыгин, сильный как медведь и наивный как ребенок, гнал в шею каждого, кто пытался обобрать усадьбу, но истинным друзьям культурных форм бытия оказывал всегда самое широкое гостеприимство. К сожалению, дня за два до нашего приезда Райсовхоз прислал нового заведующего — человека в форменной фуражке, который в первый же день своего приезда занял под свою квартиру центральный особняк и, конечно, не замедлил разрушить этот удивительный комнатный тургеневский лад, который своею мебелью, безделушками, книгами, фотографиями, портьерами и проч. создавал настоящее очарование небогатого, но бесконечно милого уголка.

В Скугарево, как известно, в 1918 году был организован Стефанским (известный русский художник. — Д.Т.) Художественный музей, занимавший 4 комнаты в Скугаревском дворце.

Результаты нашего обследования: музея налицо не оказалось, заведующий музеем оказался налицо. Имущество музея частью найдено в запасных комнатах в состоянии полного пренебрежения к нему со стороны ответственных лиц, частью в квартирах администрации, служащих и рабочих, частью в других Госплемхозах, частью исчезло бесследно.

Районный управляющий тов. Басов ставил нам на каждом шагу в деле исполнения нами служебных обязанностей всевозможные рогатки, временами просто издевался, чувствуя свою безнаказанность, отказывался под различными предлогами от дачи нужных сведений. Мы показали ему декрет и инструкции, дали самые подробные разъяснения, но и это не помогло. Басов заявил, что районное управление подчиняется исключительно Московскому Отделу Животноводства и никому больше.

Васильевское до сих пор сохраняет явственные следы былой красоты и величия. Мы нашли на месте часть обстановки в стиле «ампир». Большая часть мебели, по заявлению администрации, взята Юхновскими советскими организациями и отдельными влиятельными работниками. Среди местных граждан упорно держится слух, что имущество графа Граббе (и затем Чемерзина), владельца Васильевского, было расхищено легальным путем в форме выдач приданого невестам ответственных юхновских работников, которые женились, разводились, вновь женились и вновь получали приданое для своих невест из богатейшего гардероба графа и графини и графской обстановки. Некоторые ловкие люди проделывали эту махинацию по три, по четыре раза.

Самуйлово представляет кошмарную картину дикого разрушения. В грандиозном дворце нет не только ни одной картины или стула, даже оконные, дверные рамы, полы, камины из стен растащены…

Дмитрий Тихонов
Газета «АЛФАВИТ», номер 11 (121) от 14 марта 2001 года

Поделиться ссылкой: