Город Гжатск и его уезд. Историко-статистический очерк [1900 год]
Г. К. БУГОСЛАВСКИЙ И В. А. НИКИТИН

Место издания: Смоленск
Типография: П.А. Силина
Год издания: 1900
Издание Смоленского Губернского Статистического Комитета
63 страницы

---

До начала XVIII века на том месте, где теперь расположен г. Гжатск, была небольшая, никому неизвестная деревушка с неизвестным названием. С завоеванием Петром Великим Финского побережья и основанием на нем в устье реки Невы города С.- Петербурга, а в нем торгового порта, явилась потребность притянуть к этому новому порту разного рода торговые грузы, шедшие тогда изнутри Руси за границу, как для оживления города и порта, так и для того, чтобы придать им то значение, какое они, по мысли Петра I, должны были иметь в России. Кроме того, так как новая столица России была основана в местности малонаселенной и при том малоплодородной, то в видах обеспечения продовольствия С.-Петербурга необходимо было притянуть к нему из средней, более хлебородной полосы России, и хлеб. В то время главные предметы торговли Руси с западной Европой — пенька и лен, а также и разного рода хлеб направлялись из центральных хлебородных местностей (нынешних Калужской, Орловской, Черниговской, Курской и Смоленской губ.) к реке Западной Двине, а по ней в г. Ригу, который служил как бы отпускным портом для Руси. Местом складки товара в пределах России служили: село Поречье (ныне уездный город Смоленской губернии), расположенное на сплавной реке Каспле, притоке Западной Двины, и расположенный на притоке той же реки Обше город Белый, тоже Смоленской губернии. Желая оттянуть направлявшиеся этим путем в г. Ригу грузы по направлению к своей любимой столице и изыскивая для этого пути, гений Великого Петра остановился на реке Гжати, притоке Вазузы, впадающей в реку Волгу в верховьях ее. Намеченная река, сближаясь своим истоком с истоками таких рек, как Вязьма, приток Днепра, и река Воря, приток Угры, впадающей в Оку, и кроме того, имея направление течения с востока на запад, могла служить удобным путем для направления грузов центральной Руси вместо Риги в С.- Петербург. Исходным пунктом для сплава по р. Гжати товаров и хлеба избрана была местность, где теперь расположен г. Гжатск, и местность эта названа была первоначально просто «Гжатская Пристань», с наименованием ее впоследствии, с увеличением населения, слободой. Когда именно, т. е. в каком году заложена была эта пристань, трудно определить. Некоторые (к сожалению, неизвестные) местные писатели приурочивают основание г. Гжатска, т. е. первоначальной Гжатской пристани, к 1705 году, причем указывают даже месяц и число основания — 20 июня {См. статью, напечатанную в N 69 «Вечерней Газеты» за 1872 год, перепечатанную в N 12 «Смолен. Губ. Вед.» за тот же год. В помещении Гжатской Гор. Управы имеется также портрет Петра Великого с надписью: «Основатель Гжатска в 1705 году июня 20 дня», но откуда этот портрет — неизвестно.}, но на чем основано такое мнение — нам неизвестно. Думаем, однако, что это мнение ошибочно и вот почему: для того, чтобы доставить хлебные и другие громоздкие грузы из средней Руси в С.-Петербург, необходимо было устроить беспрерывный водный путь, а для этого нужно было соединить при помощи каналов волжскую систему с Балтийским морем и в частности с Финским заливом. Необходимость этого беспрерывного водного пути сознана была гением Великого Петра почти вслед за основанием Петербурга. Первый канал устроен им был в 1706 году между реками Цной и Тверцой, но канал этот был несовершенный и правильное движение судов по нему из верховьев Волги и ее притоков к Финскому заливу могло начаться только со времени устройства Ладожского канала, а этот канал начат был в 1718 году {Русская История Соловьева, т. XVI, гл. III.}. Так как до соединения в 1706 году каналов Цны с Тверцой нечего было и думать о сплаве грузов с берегов Гжати в Неву, то, разумеется, не было никакой надобности в устройстве вблизи нынешнего города Гжатска сплавного пункта — речной пристани. Первые несомненные указания на необходимость основания Гжатской пристани мы находим в указе Петра Великого от 28 октября 1715 года (напечатан в полном собрании законов под N 2946). Этим указом Петр Великий повелел: «в Московской и Рижской губерниях {Смоленская область в то время входила в состав Рижской губернии.} по рекам по Гжати от устья Малой Гжати, да по Вазузе от с. Власова сделать судовой ход, как возможно, чтобы могли суда с пенькою и хлебом и с иными товары ходить без повреждения и чтобы сие учинить сего года до заморов (т.е. до заморозков), да на тех реках в пристойнейших местах сделать амбары» (давшие начало пристаням). Этот указ нам говорит, что в 1715 году только происходит исследование русла рек Вазузы и Гжати и пригодности их к сплаву, устройство же на них пристаней, а в том числе и Гжатской, могло последовать лишь за изучением русл означенных рек. Указ Петра I был исполнен и результатом изучения русла реки Гжати был следующий доклад, сделанный некиим Скорняковым-Писаревым 11 ноября 1719 года в сенате лично государю: «река Гжать вышла из Можайского уезда между Вязьмы и Можайска и с Москвы, идучи с левой стороны и перешла большую дорогу (очевидно шедшую из Москвы на Смоленск и далее в Литву) в Можайском уезде от Можайска в 60 верстах и пала в Вазузу реку, а Вазуза впала в Волгу против Зубцова (Тверской губ). Вазузою до Зубцова с 40 верст, а Гжатью от пристани (очевидно Гжатской) до Вазузы верст с 30, а от той пристани расстояние до городов, например: от Вереи, от Боровска по 70 верст, от Калуги, Мещевска, Серпухова, Моссальска, Серпейска, Алексина, Тарусы, Оболенска, Ярославца Малого верст по 100, от Мценска, Черни, Тулы верст по 200, от Орла 250». По выслушании доклада Скорнякова-Писарева последовал указ: «О Гжатской пристани публиковать в государстве, также торжки в Можайском уезде перевесть в Гжатск, также чтобы на Оке закупать или подряжать хлеб будущим летом и водою привезть за 60 верст до Гжатска, дабы в 21 (т.е. 1721) году от Гжатска суда сплавить; также и прочее к умножению хлебного привоза и торга, что подобно, сему месту способствовать. О сем учинить немедленный порядок в Камер Коллегии» {Указ напечатан в полном собрании законов Р. И. под N 3451.}. Этим указом признано было за Гжатской пристанью государственное значение, положено начало слободе Гжатской пристани, как населенного и торгового пункта, а потому основанием города Гжатска и должно считать не 20 июня 1705 года, а 11 ноября 1719 года.

Признав за Гжатской пристанью государственное значение, Петр Великий принял энергичные меры к заселению ее и по преданию, вполне согласному с характером деятельности царя, приказал переселить в пристань богатых купцов и торговых людей из соседних городов: Вязьмы, Можайска, Вереи, Боровска и Волоколамска, предоставив им разные льготы, освободив, напр., от воинского постоя. Эти льготы привлекли в Гжатскую пристань многих раскольников, чем и объясняется значительная численность этих лиц, как в самом городе, так и в уезде его. Заботы Петра Великого о вновь основанной им пристани не остались напрасными. Когда во время работы по прорытию Ладожского канала в среде громадного числа собранных здесь рабочих обнаружился весьма ощутительный недостаток в продовольствии, то Петр Великий, озабоченный изысканием средств к прекращению голода между рабочими, по преданию, был очень обрадован появлением под Ладожским озером первой флотилии барок с хлебом, прибывшей из вновь основанной им Гжатской пристани. Обласкав и щедро наградив Гжатских купцов — хозяев хлеба, Петр Великий, по преданию, сказал будто бы им, что отныне он будет считать Гжатск «житницей Петербурга» {N 69 «Вечерней Газеты» за 1872 год.}. В доказательство своего благоволения к жителям вновь основанной им пристани, Петр Великий устроил в ней дворец. В 40 годах XIX века старожилы Гжатска видели этот дворец: он выстроен был на левом берегу реки Гжати, на возвышенном месте, на полуострове, образованном изгибом реки. Длина его была 14 аршин, ширина — 7, причем весь он сделан был из дуба и был одноэтажный с мезонином. Дворец стоял в то время в великолепной кленовой роще. В 40 годах городская Дума, ввиду ветхости дворца, продала его на снос мельнику, которому понадобился дуб для водяной мельницы. Еще в 50 годах можно было видеть фундамент этого дворца {N 96 «Вечерней Газеты» за 1872 год.}. В настоящее время не осталось от него никаких следов.

С основанием Гжатской пристани в ней устроена была первая церковь во имя Благовещения Пресвятой Девы — каменная, небольшая, сохранившаяся, по преданию, и по настоящее время: она находится в соборной ограде в северо-западном углу ее. В числе достопримечательностей этой церкви указывают на небольшую икону Божией Матери, современную основанию города. С увеличением населения на пристани, маленькая церковь не могла вместить в себе всех молящихся; кроме того, скромность первой церкви своим видом и убранством не соответствовала разраставшемуся, благодаря отпускной торговле, благосостоянию города. Почему в скором времени по основании Гжатской пристани (по преданию будто бы в 1718 году {Мы думаем, что к этому времени относится основание первой церкви — маленькой, большой соборный храм заложен был позднее.} заложен был новый каменный храм, более обширный и более благолепный, чем первый. Храм этот имел вид куба с шатровой крышей и пятью небольшими главами. Напоминая в общем архитектуру храмов северной Руси (Ярославской губ.), храм этот в своем внешнем виде заключал в себе и нечто новое, несвойственное Руси: например, в южной и северной стенах его устроены были по большому круглому, романского стиля (розеткой) красивому окну. К западному входу его пристроена была высокая колокольня в виде осьмиугольной башни к верху суживающаяся этажами. Стройностью своей и изяществом она напоминала собою башни немецких городов. Архитектура этого храма с колокольней служили указателем хорошего вкуса ее архитектора, не чуждого, по-видимому, влияния западного искусства. Во всяком случае, она указывала нам на то, что архитектура русских храмов в первой половине XVIII века под влиянием запада начала принимать новые формы. К сожалению, этот архитектурный памятник начала XVIII века, современный основанию Гжатска, в настоящее время (в 1896 году) разрушен по неизвестным нам причинам (В 1896 году мы лично осматривали прежний собор, перед самым началом его разрушения, и никаких признаков ветхости не заметили, напротив, он удивлял нас тогда не только своей стройностью и красотою архитектурных линий, но и своею видимой прочностью) и заменен новым приземистым и хотя более обширным, чем старый, но по архитектуре значительно уступающий ему. Черты старого собора увековечены известным художником Каразиным в одной из виньеток «Живописной России», изд. Вольфа, в книге, в которой изложено описание Смоленской губернии, и сохранились в немногих, редких теперь, фотографических снимках. Внутренняя отделка храма соответствовала внешнему виду своему и указывала на зажиточность жителей города. Сохранившиеся на некоторых образах иконостаса прежнего собора даты указывали нам, что образа эти устроены в первой половике XVIII века, а украшены были (металлическими ризами) во второй половине того же века и в начале XIX века. В виду того, что с перестройкой прежнего собора иконостас его тоже переделан и многие образа его приняли другой вид, мы несколько подробнее остановимся на описании более замечательных образов прежнего иконостаса. Прежде всего, самый иконостас был старинной работы, теперь редко встречаемой — пятиярусный. Образа, помещавшиеся в первом ярусе его, были большого размера, в богатых окладах, старинного письма. Наместная икона Спасителя была копией такой же иконы Московского Успенского собора, она изображала Иисуса Христа, сидящего на троне с раскрытым Евангелием; с одной стороны его имелись небольшие изображения в рост: 1) Св. Иакова, брата Господня, 2) Григория Богослова, 3) Св. Петра и 4) Св. Ионы митрополитов московских, а с другой стороны: 1) Василия Великого, 2) Иоанна Златоуста, 3) Св. Алексея и 4) Св. Филиппа митрополитов московских. В правом углу образа имелась следующая подпись, правописание которой мы сохраняем: «Сий образ Господа нашего Спаса Иисуса Христа мерою и подобием чудотворного образа которой имеетца в Москве всоборе успение Пресвятыя Богородицы подле царских дверей на правой стороне. Писан во гржацкой Пристани всоборе Благовещения Пресвятыя Богородицы». В левом же углу его имелась следующая надпись: «писал сей образ иконописец города Калуги посацкой человек Федор Семенов сын Фалеев по обещанию онаго Благовещенскаго собора перваго протопресвитера Павла Ефимова месяца декемрия 1742 году». В средине имелась надпись о том, что «образ украшен 1806 года 25 марта Гжацкими купцами Иваном, Петром и Стефаном Царевитеневыми».

Наместный образ Божьей Матери представлял из себя копию изображения так называемой Иерусалимской или Гефсиманской Божьей Матери. На нем имелась лишь надпись с историческими сведениями об этом образе. Начинается она так: «чудотворныя пречистыя Гефсиманския Богородицы обретатеся икона впреименитом царствующем граде Москве восточной соборней и апостолстей церкве на нем писано греческим языком преведесяже на славенороссийский язык сице:» … далее изложены исторические сведения об этом образе до перенесения его при великом князе Иоанне Васильевиче из Великого Новгорода в Москву. Время написания образа не обозначено. Остальные наместные иконы — храмовой Благовещения Пресвятой Богородице и Св. Николая {Все эти четыре старинных образа имеются и в настоящее время в иконостасе нового соборного храма.}. Из других образов иконостаса, по редкости сюжета, замечателен «образ Софии премудрости», помещенный над южными вратами, изображавший молодого мужчину с крыльями на троне, которого благословляет Иисус Христос, окруженный Богоматерью и Иоанном Предтечею; выше Спасителя изображен престол с раскрытой книгой, окруженный ангелами по 4 с каждой стороны. По рассказам членов местного причта, собор в 1812 году был занят проходившими через г. Гжатск французскими войсками и осквернен: в нем будто бы помещены были лошади; но это, видимо, не повлекло за собой ограбления его. По рассказам же других, в 1812 году собор превращен был неприятелями в лазарет и на одной из икон указывают даже следы от гвоздей, на которых вешали французы свои одежды. Из других достопримечательностей старого собора можно указать на Евангелие, напечатанное в 1717 году, и другое — в 1759 году, обложенное серебром и имеющее вес около 1 пуда 30 фунтов, а также на паникадило, принесенное в дар собору императрицей Анной Иоанновной, посетившей собор при проезде через Гжатск.

С развитием торговли Гжатской пристани и с увеличением населения ее и вновь устроенный собор не мог уже вмещать в себе всех православных прихожан, тем более, что будучи расположен на правом берегу реки Гжати, он был трудно доступен для жителей, проживавших на левом берегу реки в весеннее и осеннее время. Явилась надобность в построения другого храма и такой был выстроен во 2-й половине XVIII века {А по свидетельству некоторых — в 1739 году.} на левом берегу реки Гжати во имя Богоявления и Казанской иконы Божией Матери. Храм этот, до сих пор сохранившийся, каменный, довольно обширный, но по архитектуре своей далеко уступающий первоначальному храму — прежнему собору. В 1812 году, по преданию, в этом храме, полуразрушенном и разграбленном, также устроен был лазарет для раненных неприятельских солдат и по возвращении граждан в разоренный город найдена была уцелевшей от пожара только имеющаяся при этом храме каменная часовня с совершенно сохранившеюся иконою Святителя Николая и перед этой часовней все граждане служили благодарственный молебен за очищение города от неприятелей, и с этих пор икона Николая Чудотворца, как чудесно сохранившаяся, сделалась предметом особого почитания граждан. Интересны, между прочим, в церковной летописи Казанской церкви сведения относительно количества прихожан этой церкви, начиная с 1831 и по 1884 год, а именно: в 1831 году всех прихожан было 3189, затем количество прихожан постепенно увеличивается до 1837 года и в этом году доходит до 3719 человек, после чего до 1884 года количество прихожан постепенно уменьшается и в последнем году доходит до 2595 человек, т. е. меньше чем было в 1831 году, из чего можно видеть упадок города в период 1837—1884 года, после чего, однако, с проведением железной дороги, как мы дальше увидим, Гжатск снова начинает развиваться и количество народонаселения увеличивается.

Имеются сведения и о том, что в Гжатской пристани, в том же XVIII веке, помимо указанных двух храмов, был еще третий — деревянный. Кроме каменных церквей, в Гжатской пристани в XVIII веке стали появляться и каменные дома, сохранившиеся и по настоящее время частью целиком, а частью в развалинах.

При образовании в царствование Императрицы Екатерины II в 1776 году Смоленского наместничества именным указом, данным 22 февраля этого года, слобода Гжатская пристань обращена была в уездный город Гжатск Смоленского Наместничества {В 1780 году 10 октября последовал Указ Императрицы о гербах городов Смоленского Наместничества, в котором сказано, что гербом г. Гжатска должна служить нагруженная хлебом и готовая к отправлению барка в серебряном поле «в знак того, что при сем городе находится славная хлебная пристань».}, от этого времени мы имеем и краткое описание вновь образованного города. В конце 70 годов XVIII века происходило генеральное межевание Смоленского Наместничества. На производивших межевание чинов возложено было описание уездов и городов. В Мае 1781 года в числе других городов Смоленского наместничества составлено было описание и города Гжатска, сохранившееся в архиве Смоленской губернской чертежной. Из этого описания мы видим, что жителей мужского пола было в городе 616. Под поселением земли состояло 204 десятины, т. е. около двух квадратных верст, что указывает на обширность города, а всей принадлежащей городу земли (т.е. выгонной, занятой лесами, пахотью, сенокосами, и также постройками -усадебной) было 2676 десят. 672 саж. Краткое экономическое описание его таково: «вновь учрежденный город Гжатск, что прежде была слобода, лежит по обе стороны реки Гжати, расстоянием от Смоленска 224, от Москвы 160 верст, в широте 55°36¹ северной. В том городе публичных строений: Соборная церковь каменная во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, приходских церквей каменная одна (во имя Богоявления) и деревянная одна (на плане города, приложенном к описанию, собор и Богоявленская церковь обозначены, деревянная же нет). Жители в том городе купцы и мещане: торги имеют сукнами, разными шелковыми и бумажными материями, медом, сахаром, чаем, кофе, сухими и свежими фруктами, напитками, медною, оловянною, железною, фарфоровою и хрустальною посудою и галантерейными вещами; получают оные из С.- Петербурга, Москвы и Риги. Сего города купцы отпущают по реке Гжати на барках разного рода хлеб в С.-Петербург; женщины упражняются в домашних рукодельях. При том городе: фабрик полотняных 3, мельниц — водяная 1, ветряных 2; водами город изобилен и вода здорова. В реке Гжати ловится рыба: щука, лини, налимы, плотва, окуни, голавли, лещи, подлещики, шерешперы и караси. Река Гжать против города в жаркое время местами глубиною бывает от 4-х до 7 аршин, а шириною от 10 до 20 сажень, по коей бывает судовой ход в вешнее время, большею частью; земля иловатая». Из приложенного к описанию плана города видно, что в нем было 4 хлебных амбара, расположенных по правой стороне реки Гжати вдоль берега ее и 4 каменных дома: один из них против собора, два на углу соборной и Можайской улиц и один по левую сторону реки Гжати невдалеке от Богоявленской церкви в том месте, где теперь находятся развалины какого-то старинного дома (на углу Смоленской улицы и Кулюкина переулка; по преданию приказной избы с застенком, где производились пытки). Через реку Гжать устроен был мост в том месте, где он и теперь; лавки и базар находились в тех же местах, где они находятся и теперь. Остальные здания были деревянные. Это описание указывает нам на то, что в 1781 году, лет через 60 по своем основании, город Гжатск был и довольно обширен по пространству и значительно населен. Показанное в нем число жителей мужского пола 616 указывает нам только число купцов и мещан, постоянно проживавших в нем и приписанных к нему, за исключением временно проживавших. Если в губернском городе Смоленске в то время (по описанию межевых чинов) было всего 2160 купцов и мещан, то число тех же торговых людей 616 для города совершенно нового следует признать значительным. Это же количество торговых людей указывает нам на значительное развитие торговли в Гжатске. На это указывает нам перечисление городов (С.-Петербург, Москва и Рига), откуда Гжатские купцы получали свои товары. Приведенное нами экономическое описание города Гжатска указывает нам и на то, что в 1781 году он вел значительную отпускную торговлю хлебными грузами, направляя их по-прежнему в С.-Петербург. К сожалению, мы не имеем цифровых данных, указывающих количество барок, сплавлявшихся в то время из Гжатска с хлебом, но думаем, что это количество было значительное, так как Гжатские купцы, занимавшиеся сплавом хлеба в Петербург, в конце XVIII и в начале XIX веков выделялись своим богатством среди купцов других городов Смоленской губернии. О достатках их, а также о сравнительной просвещенности их свидетельствует между прочим следующий исторический факт: в 1804 году (26 марта) Смоленское губернское народное училище было преобразовано в мужскую гимназию; при гимназии, по представлению Смоленского губернатора Апраксина, с Высочайшего разрешения открыт был класс коммерческих наук, для купеческих детей. На содержание этого класса Гжатское купечество, очевидно сознававшее необходимость для торговых людей правильного коммерческого образования, обязалось вносить в течение 40 лет по 2500 рублей ежегодно, а всего 100 000 руб., сумму для того времени очень значительную, указывающую нам на значительность торговых оборотов города Гжатска. Помимо того, бывший в то время Гжатский Городской Голова Степан Царевитинов, Гжатский именитый гражданин Григорий Чароков и Гжатские 1-й гильдии купцы Егор Феодоров, Иван Феодоров и Иван Иванов Царевитиновы дали на тот же предмет по 1000 руб. каждый, а Иван Кузьмин Жуков 300 руб. Факт этот занесен на страницы истории образования Смоленской губернии первым Смоленским историком Д. И. Мурзакевичем в своей истории г. Смоленска и ярко свидетельствует нам о богатстве Гжатских купцов того времени. Историк Мурзакевич, свидетельствуя нам об этом факте, как современник, умалчивает в то же время о том, чтобы купцы других городов принесли значительные жертвы на поддержание коммерческого класса при гимназии; об одном только Вяземском 1-й гильдии купце Алексее Девкине он говорит, что названный Девкин дал на содержание класса 500 рублей; это же дает нам основание заключить, что в начале XIX века Гжатские купцы была не только богаче Смоленских и Вяземских купцов, но и интеллигентнее их.

В 1812 году город Гжатск, по преданию, сожжен был французскими войсками и с этих пор начинается упадок торгового значения города, выразившийся первоначально в уменьшении числа барок, отправлявшихся с хлебом в Петербург; число это, как говорят, колебалось между 70 и 100 до 1836 года {В 1855 году отошло из г. Гжатска 47 судов, нагруженных товаром на сумму 241 530 руб. («География Смоленской губ.» П. Шестакова. Памятная книжка Смол. губ. на 1857 г.).}, а в этом году для Гжатской торговли был нанесен громадный ущерб несчастным случаем, происшедшим с отправленными в Петербург барками с хлебом. Дело в том, что в этом году весна началась слишком рано и 1 марта уже прошел лед на реке и как раз в этом же году купцы заготовили особенно много барок с хлебом, для отправки в Петербург, но не успели барки пройти 50 верст, как вдруг наступили сильные морозы, река замерзла и вода сильно убыла, вследствие чего барки не могли плыть далее и чтобы не осели на дно реки, хозяева должны были делать запруды приблизительно через каждые пять верст по течению реки и дожидаться накопления воды, по накоплении барки подплывали к плотине и тогда воду спускали и по ней барки проплывали еще несколько верст вперед и т. д. В Петербург барки прибыли вместо первых чисел июня, как обыкновенно, в конце сентября, когда порт Петербурга был уже закрыть и навигация окончилась, причем хлеб для отправки за границу был закуплен у других, а вследствие хорошего урожая в том году, цены на хлеб сильно упали, так что гжатчане вынуждены были продать привезенный с большими издержками хлеб очень дешево и потерпели громадные убытки; многие из богачей разорились в одно лето и стали бедняками {Этот же случай с барками, по рассказам других, произошел в 1848 году (см. N 69 «Вечерней Газеты» за 1872 год, перепечатанный в N 12 «Смолен. Губерн. Ведомостей» за тот же год, — корреспонденция из г. Гжатска).}. Затем отправка хлеба в Петербург на барках продолжалась, хотя и в меньшем размере, до 50-х годов XIX столетия и хлеб, доставленный в Гжатск гужем из Калуги, Ельца и др. мест, нагружался на барки в Гжатске и следовал водным путем до Петербурга. В 50-х годах, отчасти вследствие открытия Николаевской железной дороги, отвлекшей часть следовавшего по воде к Петербургу груза, отчасти вследствие истребления пригодного для постройки барок леса, а главное вследствие обмеления реки Гжати и изменения ее русла судоходство по ней значительно уменьшилось, так что к 1872 году нагрузка и сплав хлеба происходили уже не в самом Гжатске, а в 40 верстах ниже его {См. N 69 «Вечерней Газеты» за 1872 год, перепечатанной в N 12 «Смоленских Губернских Ведомостей» за тот же 1872 год.}. С проведением через Гжатск железной дороги в 1870 году торговля города снова оживилась и вновь возникла торговля с Ригой, прекратившаяся с 1836 года, так напр. в 1876 году в Ригу отправлено было много прессованного сена с большими барышами, но торговля хлебом и вывоз его в Петербург окончательно прекратились: ее заменила недавно начавшая развиваться торговля льном, о чем мы будем еще говорить ниже при обзоре современного состояния торговли в Гжатске. В цветущую пору торговли в Гжатске последний поставлял много разной муки для войска и ежегодно приезжал в Гжатск комиссар, для закупки муки, причем эта поставка не обошлась, однако, без злоупотреблений со стороны комиссара и купцов, поставлявших муку, результатом чего был между прочим арест бывшего тогда городского головы И. К. Жукова, но дело это, произведшее в свое время много шуму и толков, кончилось довольно благополучно для Жукова и других гжатчан.

Город Гжатск был неоднократно посещаем царствующими особами; так напр., по преданию, проездом через Гжатск в нем останавливалась императрица Анна Иоанновна, посетившая в Гжатске только что начавший строиться каменный собор и подарившая туда паникадило с государственным гербом и своими инициалами, о чем мы уже упоминали выше. Перед Анной Иоанновной Гжатскую пристань посещал конечно и Петр Великий и по всей вероятности даже подолгу проживал в нем, так как для него выстроен был даже особый дворец, о чем мы тоже говорили уже. Затем в 1797 году проездом через Гжатск останавливался в нем государь Павел I, в 1812 году — Александр I проездом в Москву, для объявления войны, а в 1839 г. Александр II, бывший тогда еще наследником {По преданию, Александр I останавливался в доме Царевитинова на Калужской улице, Павел I в доме купца Ивана Гордеева Молчанова, а теперь Шапошникова, на Смоленской улице, и Александр II в доме городского головы А. И. Жукова на Смоленской улице, причем Александр II ехал через Гжатск с маневров, бывших на Бородинском поле по случаю открытия памятника Бородинской битвы, и во время пребывания его в Гжатске городской голова поднес ему на серебряном вызолоченном блюде хлеб-соль; цесаревич осведомился о положении города и когда узнал, что с 1836 года жители города никак не могут поправиться от постигшего в том году их несчастия, то хлеб-соль принял с благодарностью, а от блюда отказался.}.

В современном нам виде город Гжатск принадлежит к числу лучших уездных городов Смоленской губернии, а по внешнему виду улиц и по некоторым другим удобствам для жизни он превосходит даже и более значительные города той же губернии, как напр. город Вязьму, сравнительно менее благоустроенный и менее приятный для жизни, в особенности летом, главным образом по условиям местностей, в которых расположены эти города. Гжатск находится в 168 верстах от Москвы и 223 верстах от своего губернского города, причем, будучи расположен при железной дороге, станция которой находится в самом городе, доставляет этим большое удобство для жителей его, имеющих постоянное общение с Москвой, как для торговых целей, так и для удовлетворения высших духовных потребностей, которое может дать главным образом столица. Делится Гжатск на две, почти равных, части рекою Гжатью, бывшей прежде судоходной и имевшей большое торговое значение, в настоящее же время сильно обмелевшей и не приносящей почти никакой пользы городу, если не считать нескольких плохих бань, расположенных по берегу этой реки и берущих из нее воду, да летних купален, весьма плохо соответствующих своему назначению, вследствие бывающего летом мелководья и довольно грязной воды, негодной также и для питья. Обе части города соединяются на главной, так называемой «Мостовой» улице, недурно устроенным и довольно красивым железным мостом {Мост этот устроен был в 1874 году, причем инициатива постройки его принадлежит земству, ассигновавшему на эту постройку 6000 рублей, но затем город принял деятельное участие в постройке моста, добавив еще почти втрое большую сумму денег, так что мосте этот стоил всего 22 477 рублей.} и многими деревянными мостиками или кладями, соединяющими переулки. Улицы в Гжатске очень длинны и широки, а переулков очень немного, да и те составляются не из домов, как обыкновенно бывает в других городах, а имеют по бокам своим большею частью сады или огороды, прилегающие к домам, выходящим фасадом своим на улицу, благодаря чему переулки эти летом имеют очень привлекательный вид и важное значение в гигиеническом отношении для города. Вообще Гжатск не отличается скученностью построек, за исключением разве главной «Мостовой» улицы, состоящей из сплошных каменных двухэтажных домов. В городе также довольно много и зелени, так как почти при каждом доме есть сад и большой огород, да и по краям город со всех сторон, за исключением впрочем северной своей стороны, окружен березовыми и еловыми лесами, а протекающая посреди города река по берегам своим имеет много кустарников и деревьев, благодаря чему летом в городе бывает почти такой же чистый воздух, как и в деревне, а весною можно слушать пение соловьев в любом месте города. С другой же стороны, местность, в которой расположен Гжатск, является не совсем благоприятной для здоровья, вследствие сырости, происходящей от низменного положения города и от окружающих его болот, так что летом по вечерам в городе часто бывают туманы и сильная роса, да и ночи вследствие сырости бывают слишком холодны. В этом отношении, впрочем, все города Смоленской губернии находятся в одинаковых почти условиях, за исключением разве Юхнова, расположенного в сухой местности. По внешнему виду Гжатск довольно опрятен, в особенности по сравнению с другими городами Смоленской губернии, красотой же видов город не отличается, уступая в этом отношении напр. Рославлю и Дорогобужу, не говоря уже о самом Смоленске, расположенном в холмистой местности; но Гжатск отчасти красив своими довольно широкими и прямыми улицами, а также своими сравнительно порядочными постройками. Всех главных улиц в городе шесть: Мостовая, Смоленская, Петербургская, Калужская, Волоколамская и Московская; все эти улицы вымощены камнем, хотя и очень плохо, так что быстрая езда по ним почти невозможна, а имеющиеся на тех же улицах тротуары, сделанные из мелких и острых камней, заставляют летом избегать хождения по главным улицам и избирать для этой цели немощеные переулки, так что от устройства подобного рода тротуаров ничего, кроме неудобства, для жителей не сделано. Расположен Гжатск в виде звезды, и все улицы его сходятся к центру, причем самая длинная из них Смоленская имеет протяжение около версты и приятная особенность Гжатских улиц заключается в том, что дома, стоящие на концах улиц, на окраине города, нисколько не хуже домов, стоящих в центре, а на некоторых улицах, как напр. на Московской, даже лучше, причем все более или менее порядочные дома, а следовательно и квартиры, находятся на этих шести главных улицах. Самым красивым зданием, не считая, конечно, церквей, можно назвать частный дом местного купца и землевладельца А. И. Баженова, имеющий вид хорошего помещичьего дома, или дома-особняка, часто встречающегося на некоторых неторговых улицах Москвы; затем, были бы красивы, как самые большие в городе, дома местного городского общества, если бы содержались более опрятно, в настоящее же время два из них, стоящие на углах Московской, Волоколамской и Калужской улиц, своим полуразрушенным и грязным видом производят очень неприятное впечатление, тем более, что они находятся в самом бойком месте города. Довольно грязный и унылый вид имеют в Гжатске также площади — соборная и конная, хотя и находятся в самом центре города — против собора и против присутственных мест. Из окраин города самая красивая та, которая находится в конце Московской улицы, против местной тюрьмы и одного из кладбищ, несмотря на расположенные в этой местности такие неприятные для нас учреждения.

Церквей в Гжатске пять: соборная, приходская Казанская церковь, две кладбищенских и домовая тюремная церковь. Исторический обзор постройки в Гжатске соборной церкви мы уже делали выше, остается сказать о современном виде собора. В настоящее время уже окончена постройкой новая летняя церковь в соборе на месте разрушенной в 1896 году старой. Новый храм построен почти исключительно на средства местной капиталистки А. И. Комаровой и стоит более 150 тысяч рублей. По своей величине и внутренней отделке храм этот является одним из первых в Смоленской губернии, хотя внешний вид его, к сожалению, не вполне соответствует внутреннему и не производит хорошего впечатления, уступая по красоте и оригинальности стиля бывшей на этом же месте прежней летней церкви, о чем мы уже говорили выше. Внутри храма довольно красивая живопись на стенах, хотя и не все картины написаны с одинаковым искусством, да и вообще, несмотря на их сравнительную красоту, не заметно в этих картинах талантливой руки настоящего художника, но это замечается и в огромном большинстве других наших церквей, за исключением разве таких великих памятников художественного творчества, как Храм Спасителя в Москве или собор Св. Владимира в Киеве. Новый храм соборный, по словам строителей его, может вместить в себе до 4 тысяч человек и на хорах более пятидесяти человек певчих; имеет он три престола: главный — в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, боковой с правой стороны в честь Василия Великого и с левой — в честь преподобной Анны, имя которой носит строительница храма А. И. Комарова {Храм этот торжественно освящен 29 октября 1900 года епископом Смоленским и Дорогобужским Петром, и городская Дума почтила строительницу этого храма А. И. Комарову избранием в почетные гражданки г. Гжатска.}. Кроме летней церкви собор имеет и зимнюю, значительно уступающую летней по своим размерам и внутренней отделке, а также при соборе имеется еще старая церковь, о которой мы говорили при историческом обзоре собора и в которой теперь только хранятся старые иконы и утварь, богослужения же не бывает. Имеющаяся при соборе колокольня выстроена в 1882 году в так называемом Московском стиле, вышиною с крестом до 26 саженей. Постройка этой колокольни обошлась в 27 тысяч рублей.

При соборе состоит каменная часовня, находящаяся на углу Мостовой и Калужской улиц и собору же принадлежит одно кладбище, расположенное в конце Московской улицы, с храмом во имя Усекновения Главы Иоанна Предтечи, устроенным прихожанами собора в 1801 году. Храм этот очень красив по внутренней отделке, в особенности по сравнению с кладбищенскими церквами, какие вообще у нас бывают в провинциальных городах, и богослужение в нем бывает каждый праздник, а иногда и в будние дни.

Приходская Казанская или Богоявленская церковь уже в течение многих лет не изменяется по своему наружному виду и внутренней отделке; летняя церковь этого храма очень просторна и довольно красива, но зимняя более похожа на подвал, чем на церковь и только обстановка ее указывает на ее настоящее назначение. Церковь эта нуждается в перестройке и обновлении гораздо больше, чем прежняя летняя соборная церковь.

Казанской церкви принадлежит другое кладбище, расположенное против вокзала железной дороги, с каменным храмом, построенным в 1791 году во имя Вознесения Господня. Кладбище это в народе называется Тарантаевским, так как, по преданию, прежде когда-то здесь было расположено село Тарантаево.

Домовая тюремная церковь, в честь Успения Пресвятой Богородицы, несмотря на свою миниатюрность, имеет очень изящный и симпатичный вид после обновления ее в 1898 году на частные пожертвования.

Земли, принадлежащей городскому обществу, всего 2676 десятин 672 сажени, в том числе заливных лугов 104 десят. 1307 саж., прочих лугов 473 дес. 1309 саж., выгонов 588 дес. 1249 саж., под лесом 344 дес. 492 саж., под зарослями 562 дес. 1760 саж., под городом 516 дес. 2100 саж., под болотами и дорогами 57 дес. 1179 саж., под кладбищами 5 дес. 204 саж. и под рекою 23 дес. 672 саж. Кроме того, городу принадлежит пять каменных домов с постройками и приспособлениями при них, городские смешанные торговые ряды, деревянные на каменных столбах, конюшни, две кузницы и городские бойни для скота, устроенные и содержащиеся, кстати сказать, очень скверно, т. е. с нарушением самых элементарных правил гигиены и санитарной техники. В одном из общественных зданий помещается городская управа, сиротский суд, мещанский староста, городской банк, городское училище и пожарная команда с каланчею; в другом — мужское и женское приходские училища, а все остальные дома заняты казармами для войск. Конюшни, с уходом из Гжатска квартировавшего здесь прежде драгунского полка, приспособлены для военных складов, а некоторые совсем не заняты. Торговые ряды отдаются в аренду торговцам. На принадлежащей городу земле находятся три кирпичных завода, принадлежащие частным владельцам. Городу также принадлежит очень хороший для уездного города и тенистый общественный сад, и красивый железный мост через реку Гжать. Всех домов в Гжатске около 865, из которых около 125 каменных, или смешанных, а остальные деревянные. В городе имеется типография, две фотографии, две парикмахерских, несколько гостиниц и трактиров, а также несколько чайных {Чайных в Гжатске 28, содержателями которых являются частные лица и 1 казенная -попечительства о народной трезвости; трактиров — 3 и столько же гостиниц.}, но трактиры и чайные приноровлены исключительно для простого народа, для более же интеллигентной и чистой публики рестораном для ужинов и обедов служит железнодорожный вокзал с довольно порядочным буфетом, находящийся в самом городе, хотя и на краю его с южной стороны. Для удобства гжатских обывателей в городе имеется более пятидесяти нумеров легковых извозчиков с довольно приличными экипажами и порядочными лошадьми. Плата извозчикам в летнее время 15 коп. конец города по таксе, а зимою — 10 к., при поездке же в уезд — около 3 руб. в сутки за пару лошадей — по соглашению. Магазинов и лавок мелких в Гжатске около 150, из них 6 хороших бакалейных магазинов, около 85 мелких лавок с бакалейными товарами, 10 лавок с железным товаром, 15 — с так называемым красным товаром и галантерейным, два магазина игрушек, 12 булочных, 8 мясных и др. Некоторые из магазинов, торгующих бакалейным и гастрономическим товаром, очень не дурны как по внешнему виду и отделке, так и по своему устройству, так как в виду близости столицы имеют всегда свежий очень товар и отличающийся большим разнообразием сравнительно с подобными же магазинами других городов Смоленской губернии, не исключая даже и губернского города, который, находясь в более далеком расстоянии от Москвы, не может, очевидно, иметь таких свежих товаров и не в состоянии доставлять своим потребителям так быстро разные новинки в области гастрономии. Вообще же серьезного значения в настоящее время в торговом отношении Гжатск не имеет, подобно тому, как имел прежде, когда отправлял в Петербург барки с хлебом, и в этом отношении значительно уступает соседнему городу Вязьме, ведущей довольно обширную торговлю льном даже с Западной Европой, хотя и в Гжатске есть купцы, отправляющие лен, льняное семя и пеньку заграницу, а также во внутренние города Империи — Вязьму, Ржев и Ригу, предварительно закупая эти продукты у крестьян Гжатского уезда. Купцов в Гжатске около ста человек, из которых 1 — первой, а остальные второй гильдии. В Гжатске имеется два механических чугунно-литейных завода и один из них занимается выделкой плугов, разных принадлежностей машин, весов и других железных, стальных и чугунных изделий; машины в этом заводе приводятся в движение керосиновым двигателем новейшей системы; а на другом заводе занимаются по преимуществу починкой разных машин, выделкой отдельных частей их, починкой велосипедов, экипажей и т. п. Кроме этих заводов, в городе есть еще несколько более мелких, как напр. 3 кирпичных, 1 пивоваренный, несколько кожевенных и др., не имеющих серьезного значения. Ярмарка только одна бывает в Гжатске, называемая Казанской и продолжающаяся больше недели, начиная с 8 июля, утерявшая, однако, свое прежнее торговое значение с проведением через Гжатск железной дороги, открывшейся в 1870 году. В настоящее время на ярмарку эту приезжает лишь несколько порядочных торговцев посудою, которой местные жители и запасаются на год, так как в гжатских магазинах нет такого хорошего выбора посуды и последняя дешевле на ярмарке у приезжих торговцев. Кроме посуды, на ярмарке открывается еще несколько мелких лавок с галантерейными товарами, по преимуществу для простого народа, и бывают также балаганы и карусели, для увеселения той же простой публики, а накануне первого дня ярмарки, в так называемое подторжье, бывает довольно большой торг лошадьми и рогатым скотом. До проведения железной дороги на ярмарку эту приезжали крупные торговцы мехами и мануфактурным товаром, в настоящее же время вообще подобного рода товаров и различных предметов роскоши почти не возможно приобрести в Гжатске, так как в виду близости Москвы все едут туда, для покупки более дорогих предметов и потому местные торговцы не имеют большого выбора подобных товаров и в Гжатске напр. нет ни одного мебельного магазина, да и магазины галантерейных товаров приспособлены главным образом лишь к потребностям более простого народа, не имеющего возможности ездить за покупками в Москву. Все товары, как отправляемые из Гжатска, так и привозимые в Гжатск, идут по железной дороге и на станции ее из Гжатска ежегодно отправляется около 600 тысяч пуд. разных товаров, а в Гжатск прибывает до миллиона пудов, хотя, конечно, не весь этот товар относится к городу, а значительная часть его идет для уездных потребителей, так как Гжатск вообще служит центром мелочной и оптовой торговли всего уезда и в базарные дни весь бывает запружен приехавшими для покупок и для продажи своих произведений крестьянами, причем главный и самый большой базар бывает обыкновенно по пятницам, а затем еще и по воскресеньям бывают также довольно порядочные базары, на которых продаются обыкновенно главным образом дрова, сено, деревянная посуда, зимою — теплые сапоги, а летом разные овощи, молочные же продукты, домашнюю птицу, яйца и т. п. на этих базарах редко можно встретить и достать их можно или у некоторых из местных жителей, причем иногда с большим трудом и за довольно большую цену, или из ближайших к городу имений, а иногда крестьяне ближайших деревень разносят эти продукты по домам, вообще же производители этих продуктов в городе и уезде предпочитают отправлять их для продажи в Москву, где можно продавать их большими партиями и по более дорогой цене, вследствие чего гжатские обыватели постоянно терпят недостаток в молочных продуктах, яйцах, домашней птице и других съестных припасах, за исключением разве консервов и разных закусок, привозимых из Москвы.

В Гжатске многие из жителей занимаются огородничеством, а также для этого приезжают еще огородники и из других соседних городов, преимущественно из г. Боровска, Калужской губернии; на огородах разводят главным образом капусту, которую затем и продают, как местным жителям города, так и крестьянам Гжатского уезда, так как по деревням мало разводят капусты. Одно из важнейших занятий гжатчан составляет также вышиванье гладью платков и вообще белья; этим делом занимается до 500 девушек из гжатских мещан по заказу московских магазинов и фабрик, а несколько из этих девушек служат посредницами между всеми остальными и московскими фирмами. Благодаря этому занятию местных девушек, а также близости столицы, притягивающей к себе лучшие, в смысле трудоспособности, силы, в Гжатске очень трудно бывает достать прислугу, в особенности порядочную, для чего и приходится иногда прибегать к помощи той же Москвы и соседних уездных городов. В особенности трудно достать прислугу летом, когда все стремятся в деревню на заработки. Вообще условия жизни в Гжатске, хотя в некоторых отношениях и довольно сносны сравнительно с другими городами Смоленской губернии, но нельзя сказать, чтобы жизнь в этом городе была дешева, так как напр. прислуга здесь дорога и хоть немного сносную, сравнительно, кухарку или няньку едва можно найти за 5 или за 6 рублей в месяц; продукты в Гжатске далеко не дешевы, так напр. масло более 30 коп фунт, яйца около 20 коп. десяток, а часто бывают и дороже, мясо около 10−12 коп. фунт и довольно плохое, потому что черкасского в Гжатске никогда почти и не бывает и т. п., дрова же в Гжатске дороже всех других городов губернии, так что напр. кубическая сажень березовых дров здесь стоит около 20 рублей, тогда как в Смоленске такая же сажень дров стоит лишь около 14 руб., а в Поречье и Ельне можно иметь и за 4 рубля. Только квартиры в Гжатске довольно дешевы, хотя и не отличаются удобством и чистотою, по цене же обыкновенно лучшая и самая большая квартира в городе стоит около 300 рублей в год (от 6 до 9 комнат) и за подобную квартиру в Смоленске нужно заплатить вдвое и даже втрое, а в Москве и вчетверо дороже.

Жителей в Гжатске всего, по переписи 28 января 1897 г., 6291 человек, из которых 3413 мужчин и 2978 женщин; в этом числе 650 человек войск, так как в Гжатске расквартирован саперный батальон, имеющий более 20 офицеров и более 500 нижних чинов.

Относительно народного образования в Гжатске можно сказать, что город этот имеет достаточное количество низших учебных заведений, для потребностей простого класса населения, но к сожалению не имеет ни одного среднего, за исключением разве женской прогимназии, считающейся средним учебным заведением {В семидесятых годах Гжатское земство и городское общественное управление поднимали вопрос об устройстве в городе реального училища, но проект этот не был приведен в исполнение по недостатку средств, а главное по недостатку энергии, при которой нашлись бы конечно и средства.}. Всех учебных заведений в Гжатске шесть: женская прогимназия, мужское и женское приходские училища, мужское городское училище и мужская и женская церковно-приходские школы. Александровская женская прогимназия преобразована в 1880 году из одноклассного женского приходского училища в память двадцатипятилетия царствования Императора Александра II, вследствие чего и носит название Александровской. Прогимназия эта имеет четыре класса и пятый приготовительный из двух отделений. Учащихся в 1898 году было 186 девочек, преподавателей 2 и 5 преподавательниц. На содержание прогимназии город отпускает ежегодно 1500 рублей, уездное земство 500 рублей, губернское столько же и от Министерства Народного Просвещения 300 рублей, кроме платы с учениц по 10 рублей с каждой в год, что составляет около 600−800 рублей в год. Мужское городское трехклассное училище, по Положению 1872 года, основано в 1805 году под видом уездного училища, затем после нашествия французов вновь открыто в 1814 году и в городское училище преобразовано в 1878 году. Учащихся в этом училище в 1898 году было 128 мальчиков, а окончило курс в 1897 году 7 учеников, преподавателей 6, считая в том числе и учителя-инспектора училища. Училище это помещается в городском общественном доме на Калужской улице. Годовая плата за учение 5 рублей, а содержание училища обходится в 4213 рублей {См. краткий исторический очерк народного образования Смоленской губернии Ф. Ф. Шперк.}. Городское приходское училище открыто в 1813 году и содержится на счет города и земства, получая от первого 720 руб., а от второго 300 руб. в год на свое содержание. В 1898 году имело около ста учащихся мальчиков и 3 преподавателя; обучение в нем бесплатно. Городское приходское женское училище открыто в 1896 году, содержится на счет города (480 руб. в год), в 1898 году имело 78 учащихся девочек. Одноклассная церковно-приходская школа при соборной церкви имеет до 26 учащихся мальчиков; открыта в 1891 году. Одноклассная церковно- приходская школа, женская, при Богоявленской (Казанской) церкви, открыта в 1896 году, и имеет 33 учащихся девочек. Всего учащихся в Гжатске около 500 человек. Это количество распределяется почти поровну между мальчиками и девочками. Кроме указанных выше учебных заведений, доступных для всех вообще жителей города, в Гжатске есть еще школа грамотности при местной тюрьме, открытая в 1897 году по почину местного тюремного отделения, на экономические средства последнего, из которых на содержание этой школы ассигновано было с разрешения главного тюремного управления по 200 рублей в год. Преподавателем этой школы состоит местный тюремный священник, т. е. настоятель тюремной домовой церкви, и учащихся арестантов бывает обыкновенно от 10 до 15 человек, по преимуществу неграмотных заключенных. Кроме обучения грамоте, цель этой школы заключается и в том, чтобы путем преподавания закона Божия, с разъяснением священного писания и чтением книг религиозно-нравственного содержания воздействовать нравственно на заключенных, развить в них потребность к чтению и умственным занятиям вообще и занять свободное время в их пребывании в тюрьме отвлечением от праздных мыслей и разговоров. Для той же цели при тюрьме устроена тюремным отделением библиотека из книг, рекомендованных Министерством Народного Просвещения, для народных библиотек, причем книги эти охотно читаются заключенными, а иногда лучшие из книг прочитываются вслух с разъяснениями местным священником или начальником тюрьмы, который также устраивает часто в тюрьме для заключенных и чтения с туманными картинами.

Народному развитию способствует также и открытая в конце 1898 года местным комитетом попечительства о народной трезвости бесплатная народная библиотека- читальня, весьма охотно посещаемая публикой, хотя и не особенно хорошо поставленная в смысле выбора и количества имеющихся в ней книг по той причине, что как говорится в пословице «у семи нянек дитя без глазу», а ведь в попечительстве членов еще больше и когда «лебедь рвется в облака», то «щука тянет в воду». Кроме библиотеки попечительства о народной трезвости, в Гжатске есть еще две небольших библиотеки: при местной земской управе и при общественном собрании.

У нас, к сожалению, не имеется точных сведений о количестве грамотных и неграмотных в городе Гжатске, а имеются только сведения для всего уезда, но на основании сделанных нами наблюдений в этом отношении мы можем уверенно сказать, что среди гжатских мещан очень мало можно найти неграмотных и вообще заметно, что население Гжатска в общем более развито, чем население других городов Смоленской губернии, в особенности западной ее части, в виду чего Гжатск является более всех других населенных мест губернии подходящим для устройства в нем каких бы то ни было культурных учреждений для простого народа. Степень культурности жителей известного населенного места можно определить и по количеству получаемых и отправляемых жителями писем и телеграмм, а также по количеству получаемых периодических изданий, так как чем больше развита между жителями какой-либо страны или города корреспонденция, тем следовательно более развиты и торговые сношения, духовное общение и умственная деятельность этих жителей. К сожалению, мы не имеем сведений о развитии этой отрасли человеческой культуры в других городах нашей губернии или городах России, за исключением разве столиц, которые не могут идти в сравнение, в Гжатске же получается писем около 250 штук в день средним числом или около 90 тысяч в год, т. е. по 15 писем на одного жителя в год или почти столько же, сколько приходится на каждого жителя в Италии (18), тогда как в России вообще приходится всего около 4 писем в год на жителя. Телеграмм в Гжатске получается около трех тысяч в год и отправляется около 3500 в год, газет получается около 200 штук ежедневно и других периодических изданий около 150 экземпляров еженедельных и около 25 ежемесячных или, так называемых, толстых журналов.

Относительно городского общественного управления в Гжатске можно сказать тоже, что и относительно самоуправлений других мелких провинциальных городов Россия, т. е. что оно, состоя в большинстве своем из людей малоинтеллигентных и слабо отличающих свои личные интересы от интересов общественных, слишком медленными шагами идет к той цели, которая ему предначертана по идее Законодателя и только разве можно надеяться, что в будущем, когда культурность нашего общества достигнет более высших пределов, общественное управление в таких мелких населенных местах будет стоять на подобающей ему высоте, хотя бы напр. на той, как стоит оно в наших столицах и других более крупных городах Империи, в настоящее же время нельзя говорить даже о деятельности этого управления в целом его составе, а приходится говорить только об отдельных деятелях его, стоявших выше среды и потому подвинувших несколько дело общественного благоустройства и благосостояния жителей города, насколько это зависит от общественного управления. Одним из более важных деятелей гжатского самоуправления прошлого времени можно считать бывшего городского голову города Гжатска, потомственного почетного гражданина И. С. Комарова, который, будучи самым крупным торговцем в городе и имея торговые дела с Петербургом, способствовал процветанию в городе торговли и проведению через Гжатск линии железной дороги, так как последняя предположена была в 16 верстах от города и только благодаря энергичным хлопотам Комарова, при содействии бывшего смоленского губернатора Лопатина, помощника попечителя Московского учебного округа С. И. Иванова и предводителя дворянства П. С. Воейкова, удалось добиться того, чтобы линия эта проведена была через город, процветанию которого она в настоящее время много способствует. Кроме того, Комаров подарил городу большой трехэтажный каменный дом, в котором в настоящее время помещается городская управа, городской общественный банк, городское училище и пожарная команда с каланчею на крыше этого дома; к этому дому прибита в настоящее время доска с означением имени дарителя. Затем И. С. Комаров и его жена оказывали много помощи бедным жителям города, а оставшимися после их смерти иконами украшена кладбищенская Предтеченская церковь. Затем городской голова II. А. Чернов заботился о приведении города в чистый и опрятный вид: при нем главные улицы города вымощены, устроен городской сад для гулянья, упорядочено освещение города и т. п. Городской голова Н. Г. Кононов устроил здание богадельни (рядом с тюремным замком), но богадельня эта не достаточно хорошо обставлена еще в виду того, что имеет скромный капитал в 5 тысяч рублей на свое содержание, пожертвованный разными лицами; при нем же открыто еще женское приходское училище, помещение для которого отделано на средства купца В. Г. Тихонова. Гжатский купец В. Н. Будников отказал городу 2 непрерывно доходных билета по 10 000 рублей каждый, процентами с которых оказывается вспомоществование сорока бедным семействам и таким образом этим добрым делом увековечил память о себе. Г-жа Олонкина подарила городу непрерывно доходный билет в 2850 рублей, проценты с которого идут на уплату податей за бедных мещан, и наконец А. И. Комарова на свои средства устроила лучший, по отзывам многих, в губернии соборный храм, о чем мы уже раньше упоминали {Нельзя не упомянуть также и о таких почтенных старожилах города Гжатска, как А. И. Баженов и М. Н. Комарова, сделавших значительные пожертвования на устройство новой тюремной церкви и вообще много жертвующих на разные полезные в городе учреждения.}.

25 января 1874 года открыть в Гжатске городской общественный банк с основным капиталом в 24 тысячи рублей, ассигнованным думою из средств города, причем капитал этот к 1898 году достиг 75 500 рублей, кроме запасного в 44 343 руб. 35 коп. Банк этот учитывает в год одних векселей на сумму около 220 тысяч рублей и выдает разных ссуд под процентные бумаги и недвижимые имущества до 50 тысяч рублей. Банк обеспечен всем городским имуществом.

Для расквартирования войск в городе имеется достаточное количество специально приспособленных помещений в домах городского общества, которые в настоящее время заняты 17 саперным батальоном, расположенным в Гжатске. Город ежегодно оказывает помощь беднейшим своим жителям, ассигнуя из своих средств до 600 рублей, которые и выдаются в размере от 50 коп. до 3 рублей на человека каждое первое число месяца.

Валовой доход и расход города, находящийся в ведении городской управы, простирается до 27−28 тысяч рублей в год. Из этого числа уплачиваются пособия казне на разные учреждения около тысячи рублей в год, содержание городского общественного управления, канцелярии его и канцелярские расходы около 4500 рублей, освещение и отопление местной тюрьмы тысяча рублей (с 1900 года расход этот принят казной на себя), воинская квартирная повинность, т. е. приспособления для войск, ремонт помещений и проч. около 5 тысяч рублей, содержание городской полиции около 2500 рублей, содержание пожарной команды 2 тысячи рублей, благоустройство города 1500 рублей, народное образование 3400 рублей, общественное призрение 450 рублей, медицинская часть тысяча рублей, на уплату земских повинностей около тысячи рублей, содержание недвижимых городских имуществ около 2500 рублей. Уплата долгов и процентов около 2200 р. Относительно забот общественного управления, о городском благоустройстве можно сказать, что хотя в этом направлении и сделано было уже кое-что для города, как напр. замощение всех главных улиц города, внешний вид которого во всяком случае не хуже других городов Смоленской губернии, но при более энергичном и умелом ведении общественного хозяйства можно было бы сделать еще гораздо больше в этом отношении даже при тех, сравнительно скромных, хотя и не совсем уже плохих, материальных средствах, какими располагает город; так напр. следовало бы позаботиться о лучшем и более аккуратном освещении города, затем, как было сказано уже в начале этой заметки о Гжатске, в городе следовало бы устроить тротуары, по которым возможно было бы ходить, не причиняя себе ужасных и напрасных мучений, причем такие тротуары, сделанные напр. из дерева или просто из хорошо утрамбованной земли с песком, как на бульварах, обошлись бы городу гораздо дешевле, чем те, которые теперь существуют. Не дурно было бы также способствовать насаждению по улицам деревьев, доставляющих летом прохладу и хороший воздух и препятствующих распространению огня при пожарах на соседние здания; это вполне возможно еще и потому, что улицы Гжатска довольно широки и город имеет кругом много собственного же леса. Вообще при некоторой энергии и сравнительно небольших средствах каждый небольшой город можно было бы сделать неузнаваемым, между тем, как в настоящем своем виде наши уездные города производят самое неприятное впечатление своею неряшливостью и каким-то унылым видом.

В Гжатске имеется также несколько полезных и симпатичных по тем целям, которые они преследуют, обществ, а именно: 1) имеется отделение общества Красного Креста, цель которого всем хорошо известна; за последнее время состав членов этого отделения значительно увеличился и достиг до 40 человек. 2) общество пособия нуждающимся учащимся в местных учебных заведениях, открытое в 1889 году; в последнее время это общество имело до десяти членов и капитала запасного 1000 рублей и расходного более 600 рублей. 3) Вольное пожарное общество, основанное в 1881 году, в настоящее время имеет около 125 членов, и 4) общество любителей музыкального и драматического искусств, открытое 9 октября 1898 года (Устав утвержден Министром Внутренних Дел 11 мая 1898 года) и имеющее целью доставлять возможность своим членам собираться в известном помещении, для исполнения музыкальных и драматических произведений и содействовать развитию музыкального и драматического вкуса среди своих членов, а также устраивать литературные и научные чтения и беседы. Общество это не имеет особенного значения для всего вообще населения города, как всякое вообще до некоторой степени специальное общество, служа главным образом интересам интеллигенции города и уезда и только косвенно и случайно может оказывать некоторую пользу народному воспитанию устройством публичных спектаклей и музыкальных вечеров, доступных для всех жителей города, главная же польза этого общества заключается в доставлении интеллигенции города и уезда (в обширном смысле этого слова, т. е. людям более или менее развитым и образованным, без различия сословий) разумные развлечения, отвлекающие от кутежей, неумеренной игры в карты и других менее разумных и нравственных удовольствий, к которым поневоле прибегают в провинции за неимением ничего лучшего, по слабости характера, присущей большинству людей. Общество это в настоящее время имеет около ста членов, из которых около половины могут выступать в качестве драматических исполнителей и кроме того, имеет сравнительно достаточное количество музыкантов, главным образом пианистов и скрипачей. Кроме вышеуказанной цели, означенной официально в уставе общества, последнее поставило себе задачей оказывать и материальную поддержку разным благотворительным учреждениям города путем устройства публичных платных вечеров и спектаклей. Вообще общество могло бы быть очень полезным для Гжатска и могло бы процветать в своем существовании, если бы оно не находилось в тех дурных условиях, в которых по большей части находятся все подобного рода общественные учреждения в нашей провинции из-за малой сравнительно культурности даже нашей так называемой интеллигенции, не говоря уже о менее развитых слоях общества, и всякие благие начинания в нашей провинции почти всегда подавляются и тонут в грязи сплетен и разных мелких интриг, из-за которых уже замечается некоторый упадок и вышеописанного симпатичного по целям общества, только недавно еще появившегося на свет.

Из имеющихся в Гжатске мест для развлечений гжатчан укажем на гжатское общественное собрание или клуб, устроенный по образцу большинства других клубов уездных городов и служащий главным образом местом для игры в карты и на бильярде с буфетом; в этом собрании довольно часто устраиваются и танцевальные вечера, охотно посещаемые гжатской молодежью; вообще это собрание очень хорошо ведет свои дела и находится в самых благоприятных условиях для своего развития, так как вполне соответствует вкусам большинства гжатской публики. Для летних развлечений публики в Гжатске имеется очень тенистый и вообще довольно порядочный городской сад, куда по вечерам сходится молодежь провести время, тем более, что в саду этом летом бывает буфет, привлекающий многих из публики, а иногда в саду устраиваются гулянья с музыкой и фейерверком, зимой же на пруду, посреди этого сада, устраивается каток, на котором также бывают большие гулянья с музыкой и иллюминацией, а иногда маскарады на льду, проходящие обыкновенно очень оживленно и с достаточным количеством масок в разных характерных костюмах. В Гжатске имеется также специально устроенное, хотя и обветшалое, здание театра, в котором местное музыкально-драматическое общество часто устраивает платные и бесплатные спектакли, а иногда в этом здании дает представления какая-нибудь заезжая труппа и т. д.

Для простого народа в Гжатске на ярмарке устраиваются разные увеселительные балаганы и карусели, бывающие также и во время масленицы и других больших праздников, а в неделю Троицына дня устраиваются большие гулянья в городской роще возле города, на которых простонародье, как из города, так и из ближайших деревень стараются блеснуть своими дорогими нарядами. Любимым местом для прогулок гжатской публики служат, кроме городского сада, весною линия железной дороги, на которой раньше чем где-либо еще делается сухо; затем вокзал, где имеется обширная асфальтовая платформа, на которой могут отдохнуть ноги обывателей, утомленные ходьбой по гжатским тротуарам, и где в виде развлечения, за неимением других более интересных, можно встречать пассажирские поезда с прибывающей на них новой публикой. Затем местом для гулянья также служат все довольно приятные окрестности города, окруженного почти со всех сторон березовыми и еловыми лесами, в которых к удовольствию многих из публики бывает довольно много разных сортов грибов, а также имеется и дичь для охоты с ружьем. Одним из лучших мест в окрестностях города и любимейшим местом прогулок гжатской публики является село Столбово, находящееся в 2−3 верстах от города, причем к нему ведет прекрасная дорога лесом, и в селе этом имеется хороший пруд для купанья и ловли рыбы, а так же хороший сад местных землевладельцев. В это село ходят из города гулять пешком, ездят верхами и в экипажах, а также и на велосипедах, так как в Гжатске, кстати сказать, довольно много любителей этого спорта из разных слоев общества и нам приходилось видеть возле города даже крестьян, едущих на велосипеде.

В Гжатске имеется также несколько остатков старины, о которых, впрочем, мы уже упоминали при историческом обзоре города, как напр. стоящий на углу Смоленской улицы и Кулюкина переулка дом, в котором, по преданию, была тюрьма с дыбой (или застенок) и жил сыщик, присланный сюда для истребления свирепствовавших в окрестностях Гжатской пристани разбойников, а место казни преступников и виселица были, по преданию, за Московской заставой, где теперь находится тюрьма. На Петербургской улице до сих пор сохранился трехэтажный каменный дом, занятый теперь казармами, в котором, по преданию, останавливался Наполеон в 1812 году, по дороге в Москву, а на обратном пути из Москвы Наполеон, говорят, останавливался на Смоленской улице в доме, принадлежащем теперь Коростылеву. В городском лесу, за Калужскими улицами, имеется раскольничье кладбище и ежегодно 15 сентября туда стекается много раскольников почтить в молитве намять «великомученика» Никиты, погребенного там и умершего «за веру», как говорят раскольники и об этом Никите рассказывают, что жил он во времена Анны Иоанновны энергично проповедуя раскол, а для искоренения раскола в Гжатск тогда прислан был некто Веденятин, который и убил Никиту в пылу гнева табакеркой, когда тот отказался понюхать табаку от православного, предложенного ему нарочно Веденятиным {За историческую достоверность этого рассказа не ручаемся, почему и помещаем его при описании лишь достопримечательностей города.}. Над могилой Никиты выстроена деревянная часовня с крестом внутри, возле которого постоянно горит лампада.

Из местных обычаев, господствующих в Гжатске, представляют более интереса свадебные и поминальные. Предложение среди менее интеллигентных гжатских обывателей, за редким разве исключением, делается через сваху, обязанность которой исполняет часто одна из родственниц жениха. В случае отказа сваха иногда в один и тот же день побывает у нескольких невест, в случае же согласия, в день сговора, т. е. когда объявляют официально женихом и невестою, родные последних по несколько раз переезжают из дома жениха в дом невесты и обратно, причем усиленно упиваются вином. Перед днем венчания перевозят от невесты к жениху постель; делает это сваха с большой церемонией и при многих зрителях, причем каждый из таковых считает своей обязанностью критически отнестись к приданому невесты. Устроив постель и разместив приданое, свахи выпивают «во славу Божию» и затем, смотря по расположению, или плачут, или пляшут, хотя последнее бывает чаще. Перед отправлением к венцу невеста обязательно плачет, памятуя, что «не поплачешь за столом — поплачешь за углом». Жених приезжает за невестой в сопровождении священника и причта, невеста в это время сидит за набранным столом и все усаживаются, причем священнику, причту, свату и свахе раздаются подарки: священнику на рясу, диакону на подрясник, свату на пару, свахе на платье, мальчику с иконой на жилет, а иногда и шаферам перчатки и галстуки. Во время обряда венчания в церкви присутствует всегда масса народа, с любопытством глазеющего на молодых и разбирающего их по косточкам, как во время самого венчания, так и после, делая из этого священного обряда нечто вроде увеселительного зрелища, за неимением в городе других зрелищ, прямо назначенных для этой цели. По окончании венчания — стол и бал по состоянию, но с обязательной «русской» для свах. Во время свадебного вечера возле дома, где происходит последний, набирается масса любопытных, главным образом конечно из простонародья, для которых некоторые даже устраивают подмостки, чтобы удобнее было смотреть в более высокие от земли окна и препятствовать этому почти невозможно, так как в противном случае разгоревшиеся любопытством зрители могут устроить крупный скандал, как напр. — побить окна. Этот несимпатичный обычай, вероятно, также развился от недостатка в городе более разумных развлечений и зрелищ, где бы мог простой народ отдохнуть от своих дневных забот и развлечься.

Обычаи при рождении и крещении детей не отличаются большим разнообразием и заключаются лишь в том, что если родильница долго мучается родами, то бегут к священнику с просьбой отворить в храме царские двери. Крестят ребенка в день рождения или на другой день, для чего, обыкновенно, носят его кумовья в церковь, а на крестинах акушерка, или бабушка, собирает с родных и гостей «на зубок».

При похоронах покойника обряжают в саван и кладут на стол без гроба, в гроб же кладут только на второй или на третий день. Приглашают читальницу, которая монотонным голосом читает псалтирь, как-то особенно в нос выговаривая — «верию, надеждию и любовию упокой Господи раба такого-то». В день похорон устраивается поминальный обед, на который зовут не только родных и знакомых, но и всех соседей, которых в другое время может быть и на порог бы не пустили. Во время обеда водку и вино не ставят на стол в графинах и бутылках, а подают на подносе в рюмках, вероятно из боязни, чтобы приглашенные не перепились. В конце обеда едят пшеничный кисель — в скоромные дни с молоком, а в постные с сытою (разведенный мед). Во время поминальных обедов обыкновенно о добродетелях покойника не говорят и вообще редко говорят о покойнике, а больше о посторонних предметах, если же два соседа по столу и шепнуть что-либо друг другу на ухо о покойнике, то непременно такое, за что его в рай уж никак нельзя пустить. Есть такие специалисты, которые, не будучи нигде званными, посещают постоянно поминальные обеды; это преимущественно женщины, у которых приспособлены для этого и особые траурные костюмы; их все знают, но не гонят. Само собою разумеется, что нельзя отнестись с симпатией к подобного рода поминовениям покойников и даже нельзя назвать это поминовением, так как такие обеды являются просто придиркой к тому, чтобы лишний раз устроить выпивку и покутить, тем более, что большинство «поминающих» вовсе не сочувственно относится ни к покойнику, ни к его осиротевшей семье, и к тому же эти обеды являются очень разорительными для оставшейся после умершего семьи с небольшими средствами и далеко неприятными для тех, кому действительно дорог был покойник, так как в это время последним может быть и вовсе не хотелось бы видеть возле себя никого из посторонних людей, но из боязни «общественного мнения» мало кто решается обойтись без этого, хотя и противоречащего духу христианской религии и неразумного обычая, который может исчезнуть только лишь со временем под влиянием культуры и с поднятием умственного развития народной массы, как все вообще суеверия, так сильно распространенные в простом народе.

Еще к господствующим обычаям в Гжатске, имеющим связь с обычаями крестьян Гжатского уезда, следует отнести «смотрины», т. е. выбор невест, происходящий во время гулянья по главной улице города по пятницам (базарный день) между Новым годом и Крещеньем, на масляной и на Пасхальной неделе. В эти дни в город стекается масса крестьянской молодежи из уезда, разряженной в свои лучшие костюмы, и гуляет толпой по улице, щелкая орешки и подсолнечники и высматривая невест или женихов, причем улица так запружена бывает народом, что по ней нельзя бывает проехать; подобного же рода «смотрины» бывают и на гуляньях в неделю после Троицына дня.

Для характеристики населения города Гжатска не лишним считаем привести некоторые статистические данные по судебным делам, возникающем в городе. Так, напр. в производстве местного городского судьи возникает ежегодно от 600 до 800 дел, из которых большая половина обыкновенно приходится на долю уголовных и меньшая на долю гражданских дел {В 1897 г. было 445, а в 1898 г. — 354 уголовн. дел, причем в 1898 году дел об оскорблении чести было 68, об угрозах и насилии 48, о проступк. против порядка управления 31, о нарушении порядка и спокойствия 48, о проступках против общественного благоустройства — 62, о мошенничестве, растрате и присвоении 17 и о краже 51, а в 1897 году дел о краже было 73.}. Из числа уголовных дел больше всего бывает дел об оскорблении чести и побоях, затем почти столько же дел возникает о проступках против общественного благоустройства и о нарушении порядка и спокойствия, затем уже идут дела о краже (от 50 до 70 в год), мошенничестве и растрате, проступки против порядка управления и проч. Количество гражданских дел почти ежегодно остается без изменения, колеблясь между 300 и 350 дел в год.

Переходя к описанию Гжатского уезда, считаем нужным заметить, что таковое будет еще более поверхностным, чем описание города, так как лично нам, к сожалению, не пришлось хорошо познакомиться со всем и даже с большей частью уезда и сведения о нем мы получили главным образом путем расспроса лиц, знакомых с ним, в виду чего мы даже не можем поручиться за достоверность их в некоторых случаях, но все-таки не считаем возможным пройти молчанием Гжатский уезд, имеющий, несомненно, тесную связь с городом.

Гжатский уезд в административном отношении делится на 5 земских участков и два стана, или на 24 волости, и граничит на востоке с Можайским уездом Московской губернии, а на западе с Вяземским уездом Смоленской губернии, находясь, таким образом на восточном краю последней. Затем еще к Гжатскому уезду прилегают с разных сторон уезды: Юхновский, Сычевский, Зубцовский Тверской губернии, Волоколамский Московской губернии и Медынский Калужской губернии. Всех населенных мест в уезде 862, а имеющих церковь 41 селение {При 41 церкви в уезде состоит 59 священников и приходских православных душ около 51 833 муж. и 57 020 жен., если считать все население уезда в 117 314 чел. обоего пола, а раскольников 3913 муж. и 4548 жен. (по сведениям, доставленным Гжатскому уездному земству Гжатским отделением епарх. училищ. Совета за 1898 г).}. Жителей в уезде, по последней переписи, в день производства ее было 38 865 мужчин и 53 860 женщин, приписанных же к уезду крестьян, считая в том числе находящихся на заработках, во временном отсутствии и т. п. мужчин около 57 000 человек и женщин около 62 000, т. е. гораздо больше чем в наличности. Православных в уезде числится до ста тысяч приписанных к уезду и раскольников — 3796 мужчин и 4516 женщин. Положение Гжатского уезда на границе Московской губернии и вблизи Москвы обусловливает как характер его местности, так и характер населения уезда и род занятий его. Местность уезда в большинстве случаев ровная, с частыми болотами, березовыми и еловыми лесами, в общем носит северный характер и мало привлекательна своим каким-то будничным видом и своим однообразием {Поверхность уезда возвышается над уровнем моря местами свыше 250 метров (до 900 футов или 125 саж.), причем северо-восточная часть уезда выше юго-западной. Почва уезда глинистая, частью суглинистая с глинистой подпочвой, а вблизи рек встречается песчаник и супесчаник, вообще малоплодородна и требует сильного удобрения.}. Относительно климата Гжатского уезда мы, к сожалению, не имеем точных метеорологических данных для этой местности, но климат этот, очевидно, мало отличается от климата Московской и Смоленской губерний вообще, на границе которых уезд находится и потому желающим познакомиться с этим климатом подробнее, рекомендуем прекрасное и обстоятельное исследование климата Смоленска Ф. Ф. Шперка, помещенное в памятной книжке за 1898 год, из поверхностных же наблюдений над климатом Гжатского уезда пришлось только вывести то заключение, что к нему очень подходит отзыв какого-то иностранца, о климате России вообще, сказавшего, что в России половина года бывает зимы, а остальная половина — дурной погоды, и действительно в Гжатском уезде сплошь и рядом бывает так, что весна и лето проходят незаметно, будучи похожими на осень, которая за ними вслед наступает, и затем бесконечно тянется зима с довольно большими морозами, часто доходящими до 30 градусов ниже нуля по Реомюру, и пронизывающими холодными ветрами, причем морозы случаются иногда по ночам в июне и августе месяцах, а в мае часто бывает снег, перед которым в том же мае, а иногда и в апреле бывают порядочные жары, так что сильное тепло и сильный холод постоянно чередуются и следуют один за другим с удивительной быстротою и резкостью перемен, способствуя лишь частым простудным заболеваниям. Эти приятные качества климата в соединении с однообразием местностей уезда очень неприятно действуют на расположение духа и очевидно имеют влияние и на характер жителей уезда, развивая в них наклонность к меланхолии и к пессимизму, вследствие чего в деревнях Гжатского уезда редко можно услышать, напр. пение и музыку, подобно тому, как напр. это бывает в южных губерниях России, и все почти увеселения крестьян Гжатского уезда сосредоточиваются на пьянстве или сопровождаются таковым. Крупных рек в Гжатском уезде не имеется, но здесь берут свое начало в одном из болот река Москва и Яуза, кроме Гжати, протекающей через Гжатский уезд {Река Гжать берет свое начало при д. Новоселье и протекает по уезду на протяжении 60 верст, а из болот известно Мокринское болото, дающее начало реке Москве. Под реками и болотами в Гжатском уезде состоит 10 257 десят. Вскрытие Гжати и других рек уезда бывает обыкновенно в конце марта или в начале апреля.}, а также реки Протва и Воря — приток Угры. Главное занятие крестьян Гжатского уезда составляют отхожие промыслы и разведение льна, но не хлебопашество, которое с каждым годом все падает и крестьянам даже для себя приходится покупать хлеб {В настоящее время, по данным статистического комитета, под пашней занято 39,2% всей площади уезда, а в 1781 году под пашней занято было 105 475 десят., или менее 1/3 всего пространства уезда, но это увеличение зависит от истребления лесов, от увеличения количества населения уезда и от расширения площади засеваемой льном, но не от развития хлебопашества. Преобладающие сорта хлеба в Гжатском уезде: рожь, овес, ячмень, картофель и конопля.}. На заработки уходит почти третья часть населения, главным образом мужского и в рабочем возрасте. Работают по большей части на московских фабриках Морозова и др. или на фабрике близ станции Ярцево Московско-Брестской железной дороги, в пределах Смоленской губернии. Много также в Москве прислуги из крестьян Гжатского уезда, в котором есть целые волости и деревни, поставляющие в Москву лакеев, кучеров, швейцаров и т. п. К сожалению, давая хороший заработок, фабрики страшно развращают крестьян, приучают их к пьянству, дебоширству и половому разврату; сильно распространенный в уезде сифилис развит главным образом фабричными. Все полевые и домашние работы в Гжатском уезде отправляются преимущественно женщинами, мужчины же являются домой только к покосу, да на праздник Пасхи, причем на последний многие из них приезжают из Москвы еще за неделю до праздника и уезжают только после Фоминой недели и немногие из работающих на фабриках приносят или присылают домой деньги, хотя получают их там не мало, большинство же смело может петь известную фабричную песню: «я с хозяином расчелся — ничего мне не пришлось». Разведением льна довольно усиленно занимаются в Гжатском уезде, как для своего домашнего обихода, так и для продажи в сыром и отделанном уже виде большими партиями торговцам льна в Гжатске и уезде, отсылающим его заграницу, в Ригу и другие торговые центры России. Гжатский уезд изобилует также заливными лугами и хорошими пастбищами для скота, в виду чего, а также в виду малой пригодности почвы для занятия земледелием {Средний урожай ржи в Гжатском уезде 3,22, овса 2,83, ячменя 3,73, картофеля 6,10, льна 4,23, конопли 4. Западная часть уезда орошена лучше восточной и потому там урожай бывает лучше.}, в Гжатском уезде начало развиваться скотоводство и молочное хозяйство в более крупных имениях и даже открыты недавно две школы молочного хозяйства, о которых мы будем говорить ниже при обзоре народного образования в уезде. В некоторых из имений Гжатского уезда имеются сыроварни, выделывающие хорошего качества сыр, отправляемый для продажи в Гжатск, а больше в Москву, куда так же отправляются и другие молочные продукты по железной дороге из тех же имений.

Одно из самых крупных в уезде имений и лучше других поставленных в хозяйственном отношении принадлежит Г. Министру Юстиции и Статс-Секретарю Его Величества Н. В. Муравьеву при с. Скугареве, известном также в историческом отношении, как центр партизанской войны 1812 года и главная квартира организатора этой войны Д. В. Давыдова. С. Скугарево находится в 45 верстах от города Гжатска, в южной части Гжатского уезда, между Калужской и Смоленской большими дорогами, по которым, как известно, отступала французская армия в 1812 году, и по своему положению на значительной возвышенности, с открытым горизонтом на 20 слишком верст, является одним из самых красивых мест Гжатского уезда, не отличающегося вообще красотою своих местностей, так что местность, в которой расположено Скугарево, в этом отношении является исключением и более подходит по своему характеру к местностям Калужской губернии, граница которой недалеко от Скугарева.

Из других более или менее благоустроенных имений Гжатского уезда следует указать на с. Пречистое дворянина В. П. Муромцева, прекрасно поставившего в своем имении молочное хозяйство; с. Родоманово землевладельцев Шапошниковых, с. Казаково землевладельца А. К. Рихау и др.

Более важными по торговому значению и вообще более крупными центрами уезда являются: село Карманово и станция Уваровка, Московско-Брестской железной дороги с большим поселком возле нее. В этих двух пунктах, как и в Гжатске, крестьяне закупают себе все необходимое для хозяйства, а в Карманове есть еще и оптовые торговцы, скупающие лен у крестьян, для отсылки в города, где занимаются выделкой этого льна и где имеются фабрики льняного производства. В Гжатском уезде имеются 2 фабрики, на которых механическим путем производится вышивание шелком (гладью) разных узоров на углах шерстяных цветных платков и на шелковой чесуче, для вставок на груди, воротники и рукавах рубашек и женских кофточек. Вышивки эти имеют очень красивый и изящный вид, но спрос на них зависят от моды в каждое данное время и потому фабрики эти временами или очень много зарабатывают или едва окупают расходы на свое содержание. Главнейшая и большая из этих фабрик находится при с. Казакове в имении А. К. Рихау.

Судебные функции в Гжатском уезде разделены между 24 Волостными Судами, 5 земскими начальниками и часть дел находится также в ведении Уездного Члена Окружного Суда. Из отчета, представленного Земскими Начальниками за 1898 год видно, что в этом году в Волостных судах уезда состоялось всего около 5500 решений, из которых, около 2000 по уголовным, а остальные по гражданским делам, причем интересным является тот факт, что за последние лет пять или даже больше Волостными Судами Гжатского уезда ни разу не применялись розги в виде наказания за проступки крестьян, а из числа приговоров по уголовным делам около 700 было обвинительных, около 350 оправдательных и остальные дела прекращены были за примирением сторон и по другим причинам. У всех пяти земских начальников Гжатского уезда за 1898 год было всего около 600 судебных дел и около 650 административных, причем судебные дела разделяются поровну между уголовными и гражданскими, а по отдельным участкам дела Земских Начальников распределяются следующим образом: в 1 участке 65 уголовных, 153 гражданских и 121 административное дело, во 2 участке — 76 уголовных, 31 гражданское и 147 административных, в 3 участке — 55 уголовных, 38 гражданских и 120 административных, в 4 участке -51 уголовное, 53 гражданских и 148 административных и в 5 участке — 53 уголовных, 18 гражданских и 119 административных дел. В Гжатском Уездном Съезде в 1898 году было 144 административных, 294 уголовных судебных дел и 443 гражданских судебных дел и наконец у Гжатского Уездного Члена Окружного Суда за тот же год было 105 уголовных и 50 гражданских дел, причем из уголовных 52 дела было о краже со взломом (170¹ ст. Уст. о Нак.) и 50 дел о нарушении питейного устава {Из земских отчетов видно, что в Гжатском уезде в течение 1898 года похищено было 24 лошади, а в 1897 году 51 лошадь.}.

Гжатский уезд разделяется также на два следственных участка, причем в 1 участке в 1898 году возникло 104 следственных дела и во втором 135 дел.

Относительно деятельности земства в Гжатском уезде можно сказать тоже, что и о деятельности городского самоуправления в Гжатске в общих его чертах, причем успешность деятельности его, как и других провинциальных земств, всегда зависела от состава деятелей и от того, насколько деятели эти находились в каждое данное время в ладах между собою: борьба партий, руководимых большею частью мелочными материальными расчетами и своими личными выгодами, а не желанием служить на пользу общего дела и на благо населения уезда, всегда является большим тормозом в успешной деятельности земства, чему еще препятствием служит сравнительно малая культурность состава земских деятелей и сильно развитого вследствие этого чувства зависти одного к успеху другого, так что вполне естественно, если и самые энергичные и выдавшиеся по способностям деятели земства будут бездействовать, вследствие невозможности побороть темную массу, составляющую очень часто большинство и об эту массу поневоле разбиваются все их лучшие стремления и проекты, направленные к поднятию народного благосостояния и имеющие только одну цель — делать добро тем, чьи интересы им вверены. Несмотря на встречающиеся и в деятельности Гжатского земства вышеуказанные препятствия, в истории его встречаются личности, оказавшие немало пользы населению уезда своей деятельностью, так напр. из отчетов земства со времени открытия его в Гжатском уезде {Первое земское собрание в Гжатске было с 4 по 13 января 1866 года, под председательством предводителя дворянства И. Н. Воейкова, причем первым председателем земской управы был избран К. Н. Маслов. Предводителями дворянства в Гжатском уезде были: И Н. Воейков, П. С. Воейков, И. Н. Позняков и в настоящее время граф Д. Н. Татищев (с 1897 года).} видно, что на земском собрании в сентябре 1866 года гласный П. Д. Неелов представил выработанный им проект уездной земской почты, по выслушании которого собрание нашло, что цель и основание этого проекта вполне соответствуют нуждам и пользе всех сословий, в виду чего проект принят был с благодарностью. В октябрьской сессии 1866 года на земском собрании обсуждалось прекрасно и обстоятельно составленная гласным П. П. Ильиным записка о народном образовании: это был первый земский деятель в Гжатском уезде, поднявший этот вопрос и приглашавший в своей записке земство оказать материальную поддержку существовавшим уже в то время школам в уезде, а также ввести контроль образованию со стороны земства и т. п. Полезным деятелем для земства Гжатского уезда был также бывший Предводитель Дворянства П. С. Воейков, по предложению которого на первом же земском собрания в Гжатске постановлено было ходатайствовать о проведении железной дороги через Гжатск, а также А. А. Зерщиков и П. Д. Неелов, заботившиеся о народном образовании в уезде. Были конечно и еще земские деятели, послужившие на пользу земского дела, но указать всех таковых невозможно, так как по отчетам, составляемым ежегодно земством, трудно судить о действительной пользе, принесенной тем или другим из земских деятелей и можно впасть в нежелательную ошибку, указав тех, которые сумели выставить напоказ свои, хоть и не совсем может бескорыстные и полезные действия и умолчав о тех более почтенных и в то же время скромных деятелях, которые, по мере сил своих, бескорыстно трудились на общую пользу и двинули незаметно для других земское дело в уезде; последних, конечно, было далеко не так много, как первых. Вообще же из отчетов мы видим, что в Гжатском уезде понемногу развивается, как дело народного образования и устраиваются все новые школы, так и дело попечения о народном здравии, а также другие земские установления. {На одном из первых земских собраний в 1866 году постановлено, между прочим, было просить о принятии решительных мер против пьянства, в виду непомерного развития между крестьянами Гжатского уезда в то время этого порока.} Так напр. с 15 июля 1866 года поступает в непосредственное заведование Земской Управы Гжатская городская больница, куда и приглашен был первым земским врачом Э. Д. Шредерс на жалованье 800 рублей в год, и в том же году образовано еще два медицинских пункта в уезде, в которых поставлены были фельдшера с небольшими аптеками, а также приглашен на службу ветеринар на жалованье 350 р. в год. В том же 1866 году, как видно из отчета, определено земским собранием ассигновать 1064 р. 181/2 к. на развитие народного образования в уезде и постановлено открыть семь народных земских школ, причем была попытка ввести в этих школах преподавание сельского хозяйства и естественных наук, как напр. ботаники, зоологии и т. п. Сумма на покрытие всех расходов по содержанию земских установлений, как уездных, так и губернских по Гжатскому уезду определена земским собранием на 1866 год в размере 11 150 руб. и на 1867 год сумма прихода и расхода равнялась уже 23 470 руб.

В 1871 году Гжатское земство принимало энергичные меры против холеры в городе и уезде, {В 1871 году в г. Гжатске было всего 115 больных холерой, из которых умерло 49, и в уезде 2487 больных, из которых умерло 931.} для чего пригласило двух лишних врачей, двух фельдшеров и одного студента; земское собрание потом благодарило Управу за своевременно принятые полезные меры против холеры, а также благодарило врачей за добросовестное выполнение своих обязанностей.

В настоящее время в ведении Гжатского Уезднаго Земства находится 17 земских народных школ в Гжатском уезде, а по медицинской части в ведении земства находится 4 больницы, из которых одна в городе, а 3 в уезде и один родильный приют, при которых состоит четыре земских врача с жалованьем от 1000 до 1565 рублей в год, кроме разъездов, шесть фельдшеров и 5 акушерок. По смете расходов на 1899 год определено: 1) на участие земства в расходах правительственных учреждений 6334 рубля, 2) на содержание земского управления 6059 руб., 3) на устройство и содержание мест заключения 1087 руб., 4) на дорожную повинность 767 руб., 5) на общественное призрение 96 руб., 6) на мероприятия по улучшению производства в сельском хозяйстве 1000 руб., 7) на медицинскую часть в уезде 21 524 руб. 69 коп. и ветеринарную часть — 350 руб., 8) на народное образование 10 896 рублей, а всего разных расходов по смете 1899 года исчислено на сумму 107 354 руб. 99 коп. По народному образованию в этой смете указаны следующие расходы: на содержание земских школ начальных 6836 руб., пособие на содержание церковно-приходских школ и школ грамоты 2710 руб., пособие на содержание казенных училищ и учебных заведений (гимназий, прогимназий, двухклассных училищ и т. п.) 800 руб. и проч.

Народное образование в Гжатском уезде поставлено сравнительно недурно: по сведениям Гжатского отделения Смоленского Епархиального Училищного Совета, доставленным Гжатскому уездному земству в 1898 году, всех школ или вообще учебных заведений в Гжатском уезде состояло 109, из числа которых было 39 церковно-приходских школ (из них 1 второклассная, 1 двухклассная и 37 одноклассных), 43 школы грамоты, 18 земских одноклассных (из них 1 Юхновского земства) и 9 школ других ведомств. В этих школах обучалось всего 4142 мальчика и 1845 девочек или около 70% всех детей школьного возраста, так как таковых в Гжатском уезде в то время числилось от 7 до 14 летнего возраста 8050 мальчиков и 9140 девочек, а от 81/2 до 12 лет, т. е. в возрасте, в котором дети действительно обучаются в школе — 4025 мальчиков и 4570 девочек, и одна школа на 1076 душ народонаселения уезда и на 78 детей обоего пола в возрасте от 81/2 до 12 лет. В 17 школах, содержимых Гжатским уездным земством обучалось 1142 мальчика и 391 девочка, в церковно-приходских школах Гжатского уезда обучалось 1711 мал. и 689 дев. и в школах грамоты 838 мал. и 460 дев., так что из числа учащихся на долю церковных школ приходится 61,7%, на долю земских школ — 25,6% и на долю школ других ведомств 12,7%, а детей, остающихся без школьного образования около 2600 или около 30%. {Из журнала земского собрания за 1866 год видно, что в то время всех народных школ в Гжатском уезде было 39, из которых 4 было казенных, при сельских церквах 27 и частных в имении князей Долгоруких — 8. Учащихся во всех этих школах было 686, из них 90 девочек. Одна школа приходилась на 1303 человека и один учащийся на 75 человек мужского пола. Казенные школы были в ведении Министерства Государственных Имуществ.} Церковно-приходские школы Гжатского уезда, благодаря субсидии Государственного Казначейства, денежной помощи земства и местных обществ приведены в довольно благоустроенный вид: многие из этих школ помещаются в собственных зданиях, прилично обставленных и имеют учителей с правами на учительство. Собственные помещения имеют 22 школы, в церковных домах помещается 12 и в частных квартирах 48 школ. Всех учащих в церковно-приходских школах было 99, из них законоучителей-священников 34, светских лиц, окончивших курс в духовных семинариях — 4, учителей- диаконов — 10, окончивших курс семинарии (вероятно учительской) — 8, женской гимназии и прогимназии — 6 и остальные из других более низших учебных заведений, а в школах грамоты священников-законоучителей — 15, учителей — 43, из них диаконов — 4, окончивших курс гимназии — 2, епархиального женского училища — 2, прогимназии — 4, учительской семинарии — 1 и т. д. Жалованье учителей церковно-приходских школ 180 руб. в год, а земских — 300 рублей и их помощникам по 150 руб. в год, причем на содержание земских школ по смете 1898 года было ассигновано земством 7136 руб., от города 1200 руб. и от крестьянских обществ 3440 рублей. Стоимость одного ученика в церковной школе обошлась в 4 руб. 89 коп., а средняя стоимость одного окончившего курс 85 рублей {Первая земская школа открыта была в 1869 году в с. Вешках. Преподавание началось в ней с 1 ноября 1869 г. при 54 учащихся, из которых 12 было девочек. Попечителем этой школы избран был П. Д. Неелов, а почетными попечительницами графиня П. С. Уварова и М. Н. Зерщикова. Преподавательницей приглашена была А. М. Мерная — девушка с высшим образованием, на жалованье 300 руб. в год. Земство в своих отчетах по этому училищу с особенной похвалой отзывается о деятельности А. М. Мерной.}. Занятия и образ жизни крестьян Гжатского уезда неблагоприятно влияют на количество оканчивающих курс своего образования учащихся, так как родители многим из них не дают долго учиться в школе и спешат отправить на фабрику, чтобы своими заработками дети скорее помогали им. Из церковно-приходских школ следует особо отметить Дровнинскую, как лучше всех поставленную по обширности даваемого ею первоначального образования и как самую обширную в уезде по количеству учащихся в ней. Школа эта основана в 1886 году, имеет особый устав, утвержденный Святейшим Синодом, помещается в собственном двухэтажном деревянном доме. Заведование этой школой принадлежит особому совету, под председательством местного законоучителя и духовника школы. Преподавателей при этой школе состоит 7, из коих два с высшим образованием. Учащихся к концу 1897 года было 233 {В 1898 году в этой школе было 178 учащихся мальчиков и 63 девочки (по отчету, представ. училищным Советом земству).}, из коих 150 помещалось в благоустроенном общежитии. При школе учреждены сельскохозяйственные занятия: огородничество, садоводство, пчеловодство (на участке земли в 1 десятину 256 кв. саж.), ремесленные отделения и рукодельные классы. Специально учительского курса не было, но из прежних выпусков школы выдержали экзамен на звание учителя церковно-приходской школы -1 мальчик и 2 девочки на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде (см. краткий отчет о состоянии церковно-приходских школ и школ грамоты Смоленской епархии за 1896−97 учебный год). Затем лучше других поставлена еще Кармановская (в с. Карманове) 2-х-классная церковно-приходская школа, открытая в 1893 году; школа эта помещается в двухэтажном каменном здании, принадлежащем наследникам местного землевладельца почетного гражданина Синягина, уступленном на 10 лет под школу по нотариальному контракту. Учительский персонал этой школы состоит из двух законоучителей-священников, из которых один заведует школой и 3-х учителей. Учащихся в этой школе в 1898 году было 83 мальчика и 16 девочек, из которых 15 помещалось в школьном общежитии (см. тот же отчет.).

Кроме земских и церковно-приходских школ в Гжатском уезде имеется еще пять школ совершенно особого типа, не встречающихся в других уездах Смоленской губернии, а именно: две школы молочного хозяйства и три школы, принадлежащие Императорскому Московскому Воспитательному Дому, состоящие в ведении Императрицы Марии и стоящие вне контроля местной инспекции. Старейшая из школ молочного хозяйства Пречистенская основана в 1890 году, состоит из двух классов с 12 учащимися и 3 преподавателями, из которых один по специально молочной части, другой по общеобразовательной и третий законоучитель. Скугаревская школа открыта 1-го октября 1898 года, имеет 10 учащихся и устроена совершенно так же, как и Пречистенская. Школы эти, именуемые официально школами скотоводства, сыроварения и маслоделия 2 разряда, учреждены на основании Высочайше утвержденного 27 декабря 1883 г. нормального положения о низших сельскохозяйственных школах, общего нормального устава для школ молочного хозяйства, утвержденного Г. Министром Государственных Имуществ 2 августа 1890 года и имеют целью распространению в народе, преимущественно путем практических занятий, знаний по уходу за молочным скотом и по обработке молока в сыр, главным образом бакштейн, тильзитский и лимбургский и масло. По окончании курса в этих школах учившиеся в них посылаются на казенный счет на практику в другие молочные хозяйства на один год (§ 2 устава Пречистенской школы). Прием учеников производится в начале января, а выпуск их около 10−15 декабря и принимаются в эти школы ученики-работники преимущественно из местных крестьян здорового телосложения и имеющие от роду не менее 17 лет, причем если они не окончили курса в народной или приходской школе, то должны, по крайней мере, читать и писать по-русски (§ 5 устава). Ученики школы, если не состоят стипендиатами обществ или частных лиц, пользуются стипендиями от казны, в размере 100 рублей в год на каждого. Пищу ученики могут получать от учредителя школы на общем рабочем столе, за что с них удерживается из стипендии не более 40 рублей в год, остальные деньги они получают на руки для поддержания своей одежды в целости и чистоте (§ 7 устава). Во все время пребывания в школе ученики обязаны производить все относящиеся к скотоводству и молочному хозяйству работы, кроме пастьбы скота, для чего нанимаются особые пастухи (§ 9 устава). Из начальных школ Московского Воспитательного Дома Колочская открыта в 1886 году и в 1898 году в ней было 32 мальчика и 39 учащихся девочек. Ивакинская открыта в 1889 году, учащихся в ней было 17 мал. и 25 дев. и Бычковская открыта в 1891 году и в ней учится 30 мальч. и 22 дев. Не принадлежащих к питомцам Воспитательного Дома, в этих школах учащихся было 23 мал. и 5 дев. Оканчивающие успешно курс учения в этих школах мальчики получают свидетельство 4 разряда на льготу по отбыванию воинской повинности и для дальнейшего образования поступают большею частью в фельдшерскую школу при Голицынской больнице в Москве, или в школу садоводства Российского Общества, или в двухклассные училища Министерства Народного Просвещения {Отчет по Императ. Москов. Васпит. Дому за 1897 г.}.

Степень грамотности в народе обыкновенно определяется по данным воинских присутствий. Из этих данных видно, что за последние три года в Гжатском уезде из тысячи принятых на службу новобранцев было всего 223 неграмотных, а десять лет тому назад за три соответствующие года было на тысячу новобранцев 470 неграмотных, по всей же Смоленской губернии в 1898 году из 4065 принятых на службу новобранцев грамотных было всего 1694 человека, а неграмотных 2371 или 58,5% {Краткий исторический очерк народного образования Смоленской губ. Ф. Ф. Шперка (Памятная книжка Смолен. губ. за 1899 г.)}, т. е. гораздо больший процент неграмотных, чем для Гжатского уезда, а по всей Российской империи количество неграмотных новобранцев на тысячу принятых на службу определяется в 617 человек (см. N 39 жур. «Нива» за 1900 г.), т. е. гораздо больше, чем в Смоленской губернии, так что только количество неграмотных в Австро-Венгрии подходит под количество неграмотных в Гжатском уезде (в Австро-Венгрии 220 неграмотных на 1000 новобранцев). Из сопоставления этих статистических данных видно, что Гжатский уезд принадлежит к одному из более культурных уездов Смоленской губернии и всей вообще Российской Империи, что объясняется главным образом близостью столицы.

Для характеристики торгово-промышленного состояния Гжатского уезда считаем не лишним привести некоторые статистические данные по этому вопросу, почерпнутые нами из доклада Гжатской уездной земской управы Гжатскому земскому собранию по смете и раскладке земских сборов на 1899 год, из которого видно, что всех торгово- промышленных заведений в Гжатском уезде, подлежащих земскому обложению, числится 862, в числе которых находятся вышеуказанные нами 2 фабрики для вышивания, причем фабрика г. Рихау оценена земским собранием в 10 000 рублей, а другая в 6660 руб., затем в уезде имеется лесопильный завод, оцененный в 20 000 руб., с мельницей, оцененной в 3000 руб. Оба эти заведения помещаются в деревянных зданиях и работают одной и той же паровой машиной в 16 сил. Затем в уезде числилось в 1898 году 9 лавок с гильдейскими правами, оцененных в 29 330 руб., с доходностью 2620 руб., 235 лавок мелочного торга, оцененных в 154 130 руб., с доходностью 13 600 рублей, 174 чулана или ларей, 31 пивная лавка, 4 кирпичных завода, 1 дегтярный, 2 кожевенных, 9 бараночных заведений, 5 красильных, 1 веревочное, 3 трактирных заведения, 2 постоялых двора, 2 винокуренных завода, 34 казенных винных лавки, 3 мелких ткацких фабрики, 37 маслобойных заведений, 45 шерстобойных, 5 круподерок, 107 кузниц, 110 ветряных мельниц и 27 водяных {4 мельницы на Яузе, 5 на р. Протве, 4 — на Воре, 3 — на Гжати, 3 — на р. Москве, 3 — на реке Петровке, 3 — на р. Всходовке, 1 — на р. Зарошенке и 1 — на р. Колочи.}, 1 фабрика папиросных гильз, оцененная всего в 540 рублей и 12 чайных лавок.

Нужда в бесплатных работницах, на которых можно было бы оставить хозяйство при занятиях отхожими промыслами, породила раннюю женитьбу между крестьянами Гжатского уезда: в большинстве случаев парней женят лишь только им исполнится 18 лет и очень часто на девушках гораздо старше их, зато вполне пригодных для работ; вообще между крестьянами Гжатского уезда господствует взгляд на семью и на жену, общий всем вообще крестьянам великороссам, по понятиям которых семья есть не более как хозяйственная единица, вроде артели, и не имеет другого нравственного значения, а на жену смотрят не как на подругу жизни, а просто как на работницу, с которой притом и очень мало живут вместе, находясь почти постоянно в отлучке на заработках, оставляя свою бесплатную работницу заведовать их домашним хозяйством и заниматься хлебопашеством. Браки заключаются обыкновенно не по любви, которая, кстати сказать, между крестьянами понимается в совершенно ином и не совсем удобном смысле, а по имущественным расчетам и соображениям, главным же образом смотрят на то, чтобы будущая жена была здорова и могла хорошо работать, причем, выбор невесты далеко не всегда предоставляется жениху, а в большинстве случаев зависит от его родителей и производится чрез сватовство. Сватанье чаще всего идет Великим постом, сватают старики без участия молодежи, а в первое после Пасхи воскресенье бывает свадьба, и часто, спустя два-три дня молодой уже уходит на фабрику, а молодая принимается за работу в семье мужа, сопровождаемую в большинстве случаев разного рода попреками и оскорблениями со стороны родных мужа, довольных, что в их руки попалась еще молодая и неопытная работница, которую можно заставить что угодно делать и можно беспрепятственно оскорблять и насмехаться над нею. Более состоятельные крестьяне женят своих детей осенью, по окончании полевых работ. В большинстве случаев при женитьбе жених дает выкуп за невесту от 10 до 50 рублей (как бы плату за плохую рабочую лошадь), но в настоящее время уже довольно часто и невеста приносит за собою приданое. Не редкость в крестьянском быту прием жениха во двор, т. е. парень перечисляется из своей семьи в семью жены с согласия на это общества. Особенности свадебной церемонии заключаются в том, что невесту везут к венцу закрытой полотном, а жених и все поезжане едут без шапок, несмотря на расстояние и время года. Дружки имеют через плечо полотенце. Приехавших с женихом за невестою поезжан, иногда в 6−7 часов утра, кормят обедом, причем молодые сидят за столом, но не едят, и только после кормления отправляются на венчание. В некоторых местностях уезда еще сохранился обычай по окончании венчания, после первого блюда на брачном пире, удалять молодых в холодный чулан или хлевок, служащий им спальной; к концу обеда они возвращаются, и свахи при возвращении бьют горшки, тарелки и проч. При свадебном поезде всегда везут дружки водку, наливку, пряники и стручки. Если приходится проезжать деревню и поезд заранее будет замечен, то непременно кладут поперек дороги жердь или доску и только по получении угощения принимают. Переезжать чрез это препятствие никто не решается во избежание «порчи». Порченных, или больных молодых женщин в Гжатском уезде много: кликуши, собаколайки, припадочные встречаются очень часто. Для излечения их одни прибегают к религии, другие к колдунам и знахарям, но в очень редких случаях с подобными больными обращаются к врачу или акушерке. Крестьяне в порчу верят так же, как и в леших, домовых и русалок. Большим подрывом имущественного благосостояния крестьян Гжатского уезда служит обычай справлять храмовые праздники в своем приходе. Можно почти с уверенностью сказать, что за целый год крестьянин не истратит столько денег на себя и семью, сколько за один храмовой праздник. Бедняки часто закабаливают себя, но отстать от обычая не могут. Водка, наливка, пиво, мед, брага и разная снедь поглощаются в таком громадном количестве, что перенести это может разве только всепоглощающий русский желудок. Среди более или менее зажиточных крестьян праздники эти проводятся обыкновенно таким образом: встают часа в 4 утра и к этому времени уже готов ранний обед, состоящий из студня, крошеного мяса, баранины, свинины, щей, лапши, похлебки и ситного с медом, причем все это перемешивается, конечно, с водкой, без которой такая еда была бы немыслима; по окончании раннего обеда заваливаются опять спать до 6 часов утра, просыпаясь, принимаются за чай с десертом — стручками, орехами, пряничками и пр., перед чаем выпивают; в 10 часов бывает полдник, состоящий из мяса, селедок, рыбы, яичницы, пирогов, лепешек, но без жидкого, впрочем, с обязательной выпивкой. Часов около 12 или часу второй обед, такой же как ранний и полдник вместе; часа в 2 чай с медом и десертом, причем любимый десерт — патока с баранками; часа в 4 перекуска — повторение полдника; в 6 часов чай и в 8−9 часов полный ужин с горячим. Если является среди дня какой-нибудь гость, напр. зять с дочкой из другой деревни, то выпивка и еда повторяются не в очередь, и так проводят 3, 4, а иногда и 7 дней, причем все родные из других деревень считают своим долгом посетить празднующих, поесть и выпить на счет любезных хозяев. Молодежь во время праздников вечерами водит хороводы и благодаря пьянству старших, да отчасти и молодых, нередко через девять месяцев после праздника у девушек является вещественное доказательство весело проведенного праздника и это, к сожалению, явление заурядное, на которое особенного внимания и не обращают. Во время этих праздников, благодаря пьянству, бывает также не мало ссор, драк, доходящих иногда и до смертоубийства, или по крайней мере до причинения тяжких увечий, и вообще деревенские праздники в том виде, как они существуют, нравственным и материальным гнетом ложатся на все благосостояние уезда, порождая непроизводительную и безмерную трату денег, пьянство, распутство, болезни, а иногда и преждевременные смерти. В этом случае большую пользу может принести недавно учрежденное правительством попечительство о народной трезвости устройством преимущественно во время таких праздников в деревне разумных развлечений вроде народного театра, чтений с туманными картинами, народных читален и библиотек {В Гжатском уезде уже открыто несколько таких читален и библиотек, а также изредка устраиваются некоторыми из местных помещиков народные чтения с туманными картинами.} и т. п., чтобы кроме нравственного воздействия на крестьян посредством чтения им рассказов религиозно-нравственного содержания, занимать еще их праздничный досуг чем-либо более разумным, давая им возможность приучаться вкушать в эти дни больше духовной пищи, вместо принимаемой в столь обильном количестве пищи телесной, тем более, что и назначение праздников состоит в том, чтобы служить в эти дни Богу, а не мамоне, простой же народ привык думать, что главным образом почтение празднику должно выражаться в том, чтобы ничего в этот день не работать и затем уже как угодно проводить его, отдаваясь разгулу и безнравственным развлечениям.

Фабричные привычки породили еще один разорительный обычай между крестьянами Гжатского уезда — щегольство. Об одежде и обуви, выработанных своими руками, из своих припасов, крестьяне и думать не хотят. Мужчины сплошь и рядом щеголяют в пальто и пиджаках («спинжак») с сапогами в калошах и обязательно с зонтиками, а женщины не только в ситцевых, но частенько и в шелковых платьях. Шелковые юбки (или «шубки», как крестьяне их почему-то называют) часто стоят дороже бального платья горожанки средней руки, а шелковые платки, которых обыкновенно надевают сразу штук по 8−10, так что у некоторых видны только кончики, несомненно стоят дороже изящной шляпки городской модницы. Быть на гулянии одетой хуже соседки величайший позор для девушки или женщины, и вот весь домашний припас: холсты, масло, яйца и проч. сбывается в город, чтобы приобрести какой-нибудь расписной шелковый платок. Часто в семье не хватает хлеба, соли, словом предметов первой необходимости, а на гулянии члены той же семьи щеголяют шелками. Интересно то, что молодые парни являются летом на гулянье, несмотря на совершенно сухую погоду, в калошах и с зонтиком, причем сапоги и калоши до места гулянья часто несут в руках, и женщины делают то же с шелковыми юбками, причем все это надевается в лесу, вблизи гулянья, так что кусты служат дамскими и мужскими уборными.

Кулачество развито в Гжатском уезде очень сильно: в каждой волости имеется от одного до пяти кулаков; это разжившиеся преимущественно не совсем честным путем крестьяне, с виду люди богобоязненные и смирные, но сохрани Бог попасть в их лапы, что однако очень часто бывает, благодаря обычаям справлять праздники и щегольству крестьян. Наделы крестьян Гжатского уезда маломерны и для выгона и покоса приходится арендовать поля соседних землевладельцев, причем приходится соглашаться на все предъявленные со стороны последних, хоть и не совсем выгодные условия. В общем жизнь крестьян Гжатского уезда далеко не привлекательна и с наружной стороны кажется гораздо беднее, чем напр. жизнь крестьян соседнего с Гжатским Юхновского уезда, в котором крестьяне, занимаясь земляными работами на вновь строящихся железных дорогах, очень часто составляют себе довольно порядочное состояние, строят себе в деревне прекрасные дома в русском стиле и вообще довольно прилично обставляют свою жизнь, а некоторые из них, делаясь чуть не миллионерами, переезжают в город, записываются в купцы и строят себе великолепные дома, так что, благодаря зажиточности крестьян, в Юхновском уезде деревни имеют более опрятный вид, чем в Гжатском, где они вполне походят, по удачному выражению одного из писателей, на «навозные кучи», как и большинство впрочем великороссийских деревень, да и по внутреннему своему устройству избы крестьян Гжатского уезда, как и большинство изб наших крестьян, благодаря нечистоплотности последних, имеют очень грязный и неряшливый вид, как и все вещи, которые в этих избах находятся, начиная с посуды, в которой подают кушанья, так что мало-мальски брезгливый человек, едва ли станет что-либо есть из этой посуды, хотя бы даже умирал с голоду. Конечно все это можно оправдывать бытовыми, историческими и климатическими условиями, так как напр. в зимние холода приходится всем тесниться в маленькой избе и туда же приводить телят и других молодых животных, чтобы не замерзли на дворе, а отчасти бедностью крестьян в связи с малой степенью культуры, на которой они еще находятся и т. п., но несомненно, что неряшливость эта выработалась веками и много нужно усилий и времени, чтобы ее вывести из среды крестьянского населения, как Гжатского, так и многих других уездов и населенных месте России, тем более, что и горожане не особенно еще бывают опрятны. Из более же симпатичных черт характера крестьян Гжатского уезда можно указать на ту сообразительность, смышленость и расторопность, которая характеризует вообще крестьянина Великоросса по сравнению его в особенности с Белоруссами, населяющими большую часть Смоленской губернии {Гжатский уезд населен почти исключительно великороссами и только в юго-западной его части встречаются следы белорусского типа и говора (напр. говорят «в гостиох», «в саниох», «не» и т. п.)} и отличающимися какою-то вялостью, приниженностью и даже тупостью, хотя и более простодушными, чем крестьяне Гжатского уезда. Все эти качества крестьян можно напр. наблюдать при ответах их на суде: в Гжатском уезде они отвечают бойко, хотя часто очень далеко от истины, ловко ее затемняя своим красноречием, а наприм. в уездах Краснинском, Поречском и друг. говорят вяло, нерешительно, не понимают вопросов, хотя может быть и более правдиво говорят. В Гжатском уезде есть очень много крестьян, любящих потягаться на судах и знатоков этого дела, только не в смысле юридическом, а чисто практическом и доводящем иногда до совершенно противоположных результатов. Вообще можно сказать, что крестьяне Гжатского уезда довольно способный народ, если бы только способности эти можно было направить на все хорошее, а не на то, на что они в большинстве случаев направляются по условиям жизни, созданным, впрочем, самими же крестьянами.

Нельзя не упомянуть также о существовании в Гжатском уезде особых учреждений, имеющихся главным образом в Московской губернии, в Смоленской же в одном только Гжатском уезде, — это округи питомцев Московского Воспитательного Дома. Гжатский уезд разделяется на четыре таких округа, причем во главе каждого из них находится окружный надзиратель питомцев Воспитательного Дома, назначаемый чаще всего из врачей и состоящий в ведении правления Воспитательного Дома. Двое из этих надзирателей живут в городе, а двое в уезде и в ведении каждого из них находится около 800 питомцев, а всех питомцев Воспитательного Дома в Гжатском уезде около 3000 обоего пола, размещенных в 346 селениях.

Благодаря своему географическому положению — вдали от больших рек и центров политической жизни, а также малоплодородности почвы и вследствие этого малонаселенности местность, занимаемая ныне Гжатским уездом, в древней Руси не играла никакой самостоятельной исторической роли и входила первоначально в состав великого княжества Смоленского, а с выделением из этого последнего Вяземского и Можайского княжества, большая часть нынешнего уезда, восточная, отошла к Можайским князьям, а остальная к Вяземским. С захватом в 1303 году Московским князем Юрием Даниловичем Можайского княжества, первая половина вошла в состав Московского княжества, испытывая исторические судьбы этого княжества. Находясь между Москвой и Смоленском, а впоследствии между Москвой и Литвой, служа так сказать буфером между ними, местность, занимаемая нынешним Гжатским уездом, и в более позднюю историческую эпоху не могла быть оживлена и была мало населена. Из населенных пунктов известны нам от древней эпохи лишь г. Боложск при устье реки Оболони, впадающей в реку Гжать, Ветская волость, или «Ветца», Колоча, где ныне Колочский монастырь, Вышнее Глинско, теперь с. Глинки у верховьев р. Москвы и некоторые другие, но все они не имели никакого политического значения и от них не осталось почти никаких следов. Из исторических событий, имевших место в пределах нынешнего Гжатского уезда, можно указать лишь на поражение, нанесенное в 1370 году Можайчанами Смоленским войскам. Во время борьбы Литвы при великом князе литовском Ольгерде с великим князем московским Дмитрием Ивановичем, тогдашний смоленский князь Святослав Иванович, владения которого находились между двумя воюющими сторонами, в силу сложившихся обстоятельств, должен был заключить союз с литовским князем и затем принять участие в походе его в 1370 году против Москвы. При этом он видимо рассчитывал на отнятие у Москвы захваченной перед тем князьями ее восточной части смоленского княжества. При выступлении литовского и смоленского князей из г. Смоленска, по слонам летописца, загорелось северное сияние и снег принял кровавый цвет, что по народным приметам не предвещало смолянам ничего хорошего, но несмотря на неблагоприятное предзнаменование, начало похода было удачное: Святослав взял Протву и Верею близ Можайска. Отправив затем пленных из Протвы с своим воеводой в г. Смоленск, он с литовским князем Ольгердом двинулся далее по направлению к Москве, но можаичи (жители г. Можайска), выждав удаления смоленского и литовского князя от города, погнались за смоленским воеводой, ведшим пленных, нагнали его у Боложского леса (у верховья реки Оболони), разбили и отняли всех пленных. Это поражение смоленских войск в тылу военных действий расстроило планы Ольгерда и Святослава Ивановича и они возвратились из-под Москвы ни с чем.

В средний период Русской истории местность, занимаемая южною и западною частью нынешнего Гжатского уезда разделяла судьбу города Смоленска и его области. С потерею г. Смоленском политической самостоятельности, она вошла сначала в состав литовских земель, а затем во время борьбы Москвы с Литвой из-за Смоленска, означенная местность вошла в состав Московских земель. С окончательным же присоединением во 2-й половине XVII века при Алексее Михайловиче Смоленской области к Москве, юго-западная часть нынешнего Гжатского уезда вошла в состав смоленского воеводства, а с упразднением воеводств в состав Смоленского наместничества и отнесена к Вяземскому уезду. Образован же был Гжатский уезд в смысле отдельной политической единицы и притом в нынешнем своем составе только в царствование Императрицы Екатерины II в 1776 году.

Именным указом Императрицы, данным 22 февраля этого года Правительствующему Сенату, согласно представлению генерал-губернатора Смоленского наместничества Ал. Ив. Глебова, было повелено: «сверх старых городов, а именно: Смоленска, Дорогобужа, Вязьмы, Рославля, Белого, переименовать городами дворцовой волости села: Поречье, Ельню, Сычевки, Касплю и Красное; экономическое село Рупосово (ныне Юхновского уезда) и Гжатскую слободу, называемую пристань, отделив для этого из Можайского уезда Московского наместничества 30 270 душ, из Серпейского и Мещевского 15 000, да Белгородской губернии из Брянского уезда 15 000 душ (полное собрание закон. т. XX ст. 14 487), 30 270 душ, очевидно обоего пола, отделенные из Можайского уезда, почти целиком вошли в состав вновь образованного Гжатского уезда Смоленского наместничества с уездным городом Гжатском. По данным генерального межевания 1781 года вновь образованный Гжатский уезд заключал в себе 343 368 десятин 1064 саж., в том числе под поселением 4465 десятин, пашней 105 475 десятин, лесом 183 636 десятин {В 1860 г. под лесом было только уже 34 000 десят., а после этого количество лесов в Гжатском уезде еще уменьшилось.}, а остальное количество под сенокосами, болотами, реками, дорогами и т. п. Жителей в уезде было 29 643 мужского пола, очевидно только значившихся в ревизских сказках, т. е. собственно крестьян, в том числе 7208 душ принадлежало казне, а 21 769 душ частным владельцам помещикам {А всего населения в том году было до 60 000 обоего пола.}. Населенных пунктов в уезде было: слобода 1, погостов 12, сел 19, помещичьих усадеб или селец 41 и деревень 732. Церквей было всего 34, в том числе 1 каменная, а остальные деревянные и сверх того 1 мужской (Колочский) монастырь. Фабрик было всего одна полотняная, мельниц 92, в том числе 90 водяных и 2 ветряных. Малое, сравнительно, количество церквей в Гжатском уезде в то время объясняется очевидно значительным количеством раскольников, проживавших в уезде. Таков был состав и экономическое положение Гжатского уезда в конце XVIII века. В 1858 году все крестьянское население уезда равнялось 105 529 обоего пола (география Смолен. губ. Шестакова в памятн. книжке Смолен. губ. за 1858 г.), а в 1885 г. — 109 041 человек и таким образом за первые 77 лет население уезда увеличилось почти на 90%, а за последние 27 лет всего на 3% с небольшим; объяснить это можно лишь усилением в последнее время в Гжатском уезде отхожих промыслов, понижающих деторождение и переселением целых крестьянских семейств в Москву на заработки. Землепользование распределялось между населением Гжатского уезда следующим образом: при генеральном межевании в 1781 году принадлежало городу Гжатску 2676 десятин, около 2000 десятин духовенству уезда, около 1/3 казне, а остальное количество частным владельцам помещикам. К 1885 году у духовенства (у монастыря и причта) находится во владении 2110 десятин, почти столько же, сколько и в 1781 году, за городом Гжатском числилось 1365 десят., за казной всего 1264 десят., а остальное количество земли значилось за частными владельцами и крестьянами, в том числе за первыми (дворянами, купцами и т. п.) 124 066 десят., а за крестьянами надельной земли 203 697 десят., купленной ими 9762 десят. и спорной 1121 десят. Частное владение по состояниям распределялось в 1885 году так: у 101 дворянина было во владении 54 836 десят. или 522 десят. на одно владение, у 26 купцов 49 147 десят. и 1965 десят. на одно владение, у 146 крестьян 7176 десят. или 49 десят. на одно владение. С тех пор это владение значительно изменилось и притом не в пользу дворян: за 15 лет — 1871 со 1885 год было 191 земельных сделок, из 102 614 десятин проданной земли, за этот период времени дворяне продали 88 713 десят., а купили всего 29 904 десят., из утраченных дворянами 58 809 дес. купцы приобрели 78%, а крестьяне всего 9%. В 1885 году крестьяне арендовали у владельцев 66 206 десятин и по преимуществу миром (из 723 общин — 589 арендовали землю). Во время крепостного права почти половина Гжатского уезда принадлежала князьям Голицыным; им принадлежали села: Самуйлово, Карманово, Пречистое, Столбово и друг., в настоящее же время одно лишь имение Александровка принадлежит князю Голицыну, остальные же в большинстве случаев перешли в руки крестьян и купцов, причем, как остатки прежнего величия этих имений в настоящее время сохранились прекрасные пруды с громадным садом и домом в с. Самуйлове и красивый дом в с. Пречистом, Карманово же, как сказано уже выше, превратилось в большое торговое село.

Остается сказать об имеющемся в Гжатском уезде Колочском мужском монастыре, 3-го класса. Монастырь этот по сведениям, имеющимся в энциклопедическом словаре Брокгауза, основан в 1413 году можайским князем Андреем Дмитриевичем (сыном Дмитрия Донского) по случаю явления на берегу реки Колочи иконы Божией Матери, а по преданию основание этого монастыря приписывается одному бедному крестьянину Луке, нашедшему случайно икону Божией Матери в лесу и разбогатевшему от пожертвований массы поклонников, приходивших к этой иконе и получавших от нее часто исцеление при болезнях. Лука этот жил при можайском князе Андрее Дмитриевиче, сильно ему покровительствовавшем, причем разбогатевший Лука сначала построил только церковь на месте явления ему иконы и затем стал жить распутно и проживать даже церковные деньги, под конец же своей жизни раскаялся после одной из перенесенных им тяжких болезней и устроил при раньше построенной им церкви монастырь, где был одним из первых монахов, но сан игумена этого монастыря принять отказался из скромности, отдав все свои богатства на этот монастырь. В XVI веке монастырь этот был уже богатым и «великим» монастырем. В 1812 году Коновницын под стенами этого монастыря задержал французов и тем дал возможность окончить инженерные работы на бородинской позиции; занятый французами монастырь этот подвергся сильному разорению, после которого приведен был в прежний вид только в 1839 году {См. Энциклопедический словарь Брокгауза и «древнее сказание об основании Колочского монастыря» А. Сизовой.}. В настоящее время монастырь этот находится в 5−6 верстах от станции Уваровки и от станции Колочь Московско- Брестской желtзной дороги. Он обнесен каменной оградой с небольшими каменными же башенками и с каменными и деревянными постройками для келий. В нем имеется каменная соборная церковь во имя Успения Божией Матери с приделами святителя Николая и пророка Илии, где теперь стоит икона Колочской Божией Матери, в день явления которой 9 июля туда стекается много богомольцев и бывает в этот день ярмарка. Икону Колочской Божией Матери в два года раз приносят и в город Гжатск, для удобства жителей, чтущих этот образ. В Колочском монастыре в настоящее время кроме архимандрита еще есть 5 иеромонахов, 2 иеродиакона и до 20 послушников.

Поделиться ссылкой: